Парень показался Фенстеру знакомым. Помню, Фенстер долго смотрел на мужа, словно пытался понять, уж не его ли видел. Но в ту ночь Бен не выходил на улицу, как и остальные гости. Никто не покидал дом после полуночи, когда Фенстер, по его предположениям, проснулся. Он снова съел три порции блинов, и всё. Пока не наступило следующее утро, когда Фенстер спустился и сообщил, что знает, кого видел.

Это случилось снова, и на этот раз Фенстер сразу вскочил, подошёл к окну, опять увидел того, кто стоял среди деревьев и смотрел на дом. Что-то заставило Фенстера поднять руку в знак приветствия, и тот тоже поднял руку в ответ. Фенстер узнал этот жест. Это был Док Холистоун.

Все знали, что компания «Дикон и Морвенгард», занимающаяся торговлей по каталогу, всегда… подстрекала город избавиться от контрабандистов. Примерно за год до того, как поймали Дока Холистоуна, «Дикон и Морвенгард» развесили по всему Нагспику плакаты, на которых Док Холистоун был изображён с поднятой рукой. Похоже, Фенстер помнил те плакаты.

Майло не слышал раньше эту историю, но зато не раз видел Фенстера Плама и понимал, что тот узнал Дока отнюдь не по плакату «Разыскивается». Майло точно знал, что Фенстер плавал вместе с Доком Холистоуном, но миссис Пайн вряд ли поведала бы такие подробности незнакомым людям.

— Разумеется, мы возразили, что Док Холистоун умер — лет двадцать с лишним назад. Его совершенно точно не видели в Нагспике с той самой ночи, когда якобы поймали. Я могла бы подумать, что Фенстеру всё приснилось, может, тому виной незнакомые звуки или сквозняки. Но Фенстер настаивал, что видел его своими глазами. Почему он был так уверен?

Оказалось, что Фенстер рассказал не всю историю. На третью ночь, когда он поднял руку, чтобы помахать тому человеку среди деревьев, то вдруг заметил, что всякий раз, когда он просыпается, окно открыто, но он-то его не открывал.

За окном располагался пожарный спуск, и Фенстер вылез наружу, чтобы получше рассмотреть, что происходит. Когда до него дошло, что окно открыто, он оглянулся и обнаружил, что он не один на пожарном спуске. Рядом с ним стоял, облокотившись о перила, маленький мальчик. И тоже махал рукой. А тот человек махал именно мальчику. Наверное, мальчик, как предположил Фенстер, и открывал окно, чтобы можно было выбраться и посмотреть на Дока Холистоуна. Каждую ночь Фенстера будил стук оконной рамы.

Не знаю, хватило бы мне храбрости на такое, но Фенстер, который ещё толком не проснулся, взял да и по своему простодушию заговорил с мальчиком. Он спросил: «Ты знаешь, кто это?» Не понимаю, почему он начал с того парня за деревьями, а не спросил мальчика, кто он такой и как оказался в комнате Фенстера, из которой выбрался на пожарную лестницу. В конце концов, никаких мальчиков среди постояльцев не было, а если бы и был, то, как вы понимаете, постояльцы здесь были друг с другом знакомы. Как бы то ни было, Фенстер спросил у мальчика, знает ли тот человека за деревьями внизу, и мальчик кивнул. По словам Фенстера, мальчик ответил: «Это мой отец. Мы должны сейчас с ним проститься, поскольку не успели сделать это тогда». Фенстер поинтересовался: «А как зовут твоего отца? Кажется, я его знаю». Мальчик гордо улыбнулся и ответил: «Его зовут Майкл Уитчер, и этот дом раньше принадлежал нам». Мальчик снова помахал человеку за деревьями, тот помахал в ответ, после чего они оба исчезли.

Миссис Пайн снова сделала паузу, и на этот раз гости обо всём догадались.

— То есть Майкл Уитчер — это Док Холистоун? — спросила Клем. — Дом принадлежал Доку Холистоуну?

— Да, — ответила миссис Пайн с улыбкой. — По крайней мере, однажды, по словам Фенстера, призраки Дока Холистоуна и его сына возвращались сюда, чтобы проститься друг с другом. Это единственный раз, когда мы слышали здесь о привидениях.

— Мне эта история понравилась даже больше, чем первая, — сказала Мэдди.

Почти сразу после того, как миссис Пайн окончила свой рассказ, пошёл дождь. Он налетал на окна сверкающими полосами, ловя отблески молнии на снегу, а откуда-то с другой стороны холма доносились раскаты грома, похожие на удары тарана. Внезапная гроза, казалось, стала сигналом, что вечер историй закончен. Первый удар грома потряс гостиную сразу, как гости выслушали историю о призраках, пусть и по своему занимательную, и все занервничали.

— Майло, я пошла наверх, принесу тебе камеру, — сказала Джорджи и исчезла на лестнице.

— Думаю, стоит сходить за свитером, — заметила миссис Геревард и тоже отправилась наверх.

Ещё одна вспышка. Новый раскат грома. В этот раз люстра из прозрачного стекла над столом моргнула и погасла. Света не было всего мгновение, но и этого хватило. А что, если электричество отключится?

Майло оглядел комнату и понял, что всех остальных посетила та же мысль.

— По крайней мере, дождь растопит снег, — пробормотала миссис Каравэй. — Кому ещё кофе?

— Сомневаюсь, что что-то там растает, — сказал доктор Гауэрвайн, поднимаясь, чтобы покурить на крыльце. Он показал на сосульки, висевшие за окном на карнизах. — Сосульки не тают. Должно быть, дождь ледяной.

Миссис Пайн опустилась на ручку кресла, в котором сидел Майло, и мальчик вспомнил слова отца, что они с мамой переживают из-за того, что не могут проводить с ним больше времени. Он наклонил голову к маме, а та обняла его за плечи.

— Думаю, твоя идея с историями просто великолепна, — сказала она. — Как я справилась?

— Чудесно. Просто потрясающе! Я слышал эту историю раньше?

— Думаю, мы как-то рассказывали её тебе. Хотя я могла не говорить про мальчика-призрака, ведь речь о пожарном спуске за твоим окном. Решила, что ты перепугаешься. — Она взъерошила его волосы. — Но уверена, что это было лишнее. Не сомневаюсь, тебя этим не напугаешь. — Она снова потрепала его волосы и встала. — И вот ещё что, малыш, могу я сделать для тебя что-нибудь особенное в канун Рождества послезавтра? Может, тебе хочется необычный ужин, особый торт, хоть что-нибудь особенное? Не всё может получиться из-за непогоды, но если есть что-то, что спасёт твоё Рождество, то я попробую. То есть мы обязательно сожжём рождественское полено, будем петь рождественские гимны и всё такое, но, может, есть ещё что-то. Подумай и скажи!

— Спасибо, мам. Я подумаю.

— Хорошо, малыш. — Она окинула взглядом комнату. — Кому-нибудь что-нибудь принести из кухни?

— Я хочу ещё кусочек торта, — отозвалась Клем. — Но я сама возьму.

— Да, конечно, — ответила миссис Пайн.

Клем, которая уже поднялась, вдруг резко остановилась. Она присела на плиту у камина рядом с креслом Майло, уткнув локти в колени.

— Отличная идея, скажу я тебе.

— Спасибо. Расскажете завтра историю?

— Попробую что-нибудь придумать. — Она задумчиво посмотрела на лестницу. — А что такое «Лэнсдегаун»?