его толчок. И разум подсказывал, что мне попался на редкость терпеливый и заботливый муж. Мне действительно повезло с ним. Каждое следующее движение было приятнее предыдущего. Все внутри меня трепетало в каком-то предвкушении, и когда наслаждение стало невыносимым, оно прорвалось наружу, пронзив меня от макушки до кончиков пальцев. Это было настолько хорошо, что мои ногти глубоко вонзились в спину Ларсона. Когда он протяжно зарычал, я решила, что это от боли, но стоило лишь взглянуть в его искаженное экстазом лицо, чтобы сделать правильные выводы. А в следующий миг медовые глаза загорелись изумрудным светом, а его зубы с такой силой сомкнулись на моей ключице, что я закричала. На этот раз от боли.

Глава 12

Первой мыслью после пробуждения было — Ларсон поставил на меня метку. Связал нас неразрывной нитью, которая может быть только между двумя сильно любящими друг друга оборотнями. Было ли это признанием его чувств? Если так, что я могла не опасаться жестокости и несправедливости с его стороны. Муж скорее отгрызет себе руку, чем навредит мне каким-либо образом.

Мое обнаженное тело прижималось к горячему боку моего оборотня. Мышцы приятно болели после бурной ночи, а при одном воспоминании о том, как Ларсон овладел мной, между ног снова пробудилась требовательная пульсация. Но как должна вести себя женщина в таких случаях? Просто ждать, когда мужчина захочет и потребует супружеский долг? Или мне позволялось проявить инициативу?

Я повернулась к мужу, который все еще крепко спал. Огонь в очаге погас, и моего носа коснулся прохладный сквозняк. Из многочисленных щелей дуло, и вылезать из-под одеяла не было никакого желания. Одной рукой Ларсон крепко прижимал меня к себе, будто хотел чувствовать рядом даже во сне. Его твердый корень печали упирался мне в бедро, выдавая возбуждение и, Луна Великая, это было неожиданно приятно — знать, как я действовала на этого мужчину.

Мой альфа тихо вздохнул во сне, и я улыбнулась, разглядывая его. Муж был действительно красив, и мне повезло, что мне достался такой привлекательный оборотень. Под его гладкой кожей чувствовались тугие мышцы и, не удержавшись, я провела пальцем по гладкому, поцелованному солнцем плечу. В следующий миг медовые глаза распахнулись. Ларсон уставился на меня и, судя по всему, пытался вспомнить, что произошло накануне. Но даже если бы он не помнил, в его взгляде не должно было быть столько ужасающего холода. Еще вечером я чувствовала на себе его безграничную любовь, а теперь от нее будто не осталось и следа.

— Милый, — испуганно пискнула я убрала руку. Может, я изначально была права, и женщине не следовало проявлять инициативу? Ларсон разозлился, что я до него дотронулась?

— Я тебе не милый, — процедил он сквозь плотно стиснутые зубы.

— Прости, — выдохнула я, не понимая причину столь разительной перемены. — Я больше так не буду.

— Не будешь что? — спросил он.

Я замотала головой. Глаза обожгло слезами.

— Ларсон, — тихо всхлипнула я и натянула одеяло до самого носа, внезапно остро почувствовав свою наготу. — Что происходит?

— То, что должно.

— О чем ты? — жалобно спросила я. — Почему ты такой злой?

— Потому что я получил то, что хотел, — альфа встал с кровати и, повернувшись ко мне спиной, начал неспешно одеваться.

— Получил?

— Да. Моей целью было забрать тебя из семьи и поиметь.

— Поиметь?

Я могла только переспрашивать, смысл его ответов до меня не доходил. В ушах шумело.

— Вот именно, — повернувшись, альфа окатил меня презрением. — И все получилось четко по плану. Больше, Эмбер, ты мне не нужна.

— Как это не нужна? Я твоя жена.

— Больше нет, я от тебя отказываюсь.

Слова ударили меня не хуже пощечины. Я дернулась. Неужели он серьезно решил так со мной поступить? Но зачем? За что?

Последний вопрос я произнесла вслух, и взгляд Ларсона наполнился триумфом.

— Я давно мечтал это сделать.

Поиметь меня и развестись? А зачем тогда было жениться? И почему именно меня? Что я ему плохого сделала? Плохо показала себя в постели?

— Я исправлюсь, — поспешно пообещала я. — Тебе будет со мной хорошо.

— Ты еще ничего не поняла, маленькая дурочка? — он склонился надо мной. Медовые глаза полыхали внутренним огнем. — Ты для меня больше не существуешь. Мы больше никогда не увидимся. Прощай, женушка.

Как это прощай?

В каком это смысле?

Но прежде, чем я успела спросить, Ларсон быстрым шагом обогнул кровать и, выйдя из избушки, с силой захлопнул за собой дверь.

Глава 13

Ларсон Вальдр

Несколько мгновений я стоял, прислонившись к влажной после дождя двери, прислушиваясь, не послышатся ли с той стороны рыдания. Но Эмбер молчала. Не звала меня, не плакала, не умоляла вернуться. В ушах шумело от того, насколько трудно мне дался этот шаг, с губ срывалось тяжелое дыхание. Но, несмотря на все сомнения, я сделал свой выбор, и пути назад не было. Месть свершилась, я, наконец, отплатил и мог раскрыть Ориону Бейлу свое настоящее имя, чтобы в полной мере насладиться его поражением.

Но прежде мне надо было сделать еще кое-что. Мы совсем немного не доехали до владений моей стаи, и я планировал добраться до нужного места без автомобиля.

Менять ипостась не стал, мне нужно было сохранить ясный разум. Влажная трава едва слышно поскрипывала под тяжелыми сапогами, когда я, мысленно попрощавшись с Эмбер, быстрым шагом направился прочь. В голове было неожиданно пусто, а сердце болело. Несколько долгих лет я жил мыслями о мести, но когда пришло время, моя решимость пошатнулась. К тому же, я никак не ожидал, что девчонка из клана Бейл окажется моей истинной парой. Отказаться от нее было равносильно собственноручно вырванному сердцу. Но ради памяти Вивиан я уже не мог передумать.

Умытый грозой лес оживился и окружил меня пением птиц, запахами и тихим шелестом листьев. Будь я в другой ситуации, оценил бы и окружавшую меня красоту, и чувство свободы, которое всегда возникало вне стен дома. Но на душе скребли кошки, и я изо всех сил торопился в свою тихую гавань — единственное место, где мог действительно почувствовать себя спокойным.

Она располагалась не так далеко от дома моего клана. Рубашка начала липнуть к спине из-за выступившего пота. Над влажной землей стелился туман, и его рваные клочья залегли в низинах, но я знал дорогу, как свои пять пальцев, и не мог бы заблудиться даже при нулевой видимости.

Поднявшись на невысокий холм, я издалека увидел широкий раскидистый дуб, посаженный еще моим