скромный. — Я подмигиваю. Мне нравится, как легко течет наш разговор и как он заряжен энергией. Впервые я вижу ее веселую, беззаботную сторону.

Она наклоняет голову, подыгрывая мне.

— Скромный и красивый, какое сочетание.

Я наклоняюсь еще ближе, и наши лица оказываются на расстоянии дюйма друг от друга.

— Ты забыла про очарование. Это эффект Романо.

Изабелла ухмыляется, ее глаза мерцают.

— Понятно. Флирт — твоя специальность, не так ли, Винсент?

Я киваю, делая глоток своего виски.

— Помимо всего прочего.

Уголок ее губ приподнимается.

— Может, расскажешь, в чем ты еще хорош? Кроме того, что заставляете женское сердце биться так быстро.

Я откидываюсь назад, принимая задумчивое выражение лица.

— Ну, во-первых, я исключительно хорош в том, чтобы вызвать улыбку на твоем милом личике. И, конечно же, мне нравится, когда ты улыбаешься.

Она вскидывает бровь, ее щеки розовеют от румянца.

— Тебе нравится, как я улыбаюсь?

Я бесстрастно пожимаю плечами.

— Мне нравится в тебе все. Все. — Я сглатываю, когда она подносит ободок своего бокала к губам. — Может быть, ты поверишь мне, если я тебя поцелую?

Изабелла разражается смехом, звук заразителен.

— Гладко, Романо. Гладко. Это сумасшедший способ заставить девушку поцеловать тебя.

— Правда? — Я приближаю свое лицо к ее. — Потому что я действительно хочу поцеловать тебя прямо сейчас.

Воздух вокруг нас напрягается, музыка стихает, толпа исчезает, как будто нас затянуло в мир, где существуем только мы двое и ничто другое не имеет значения.

Дыхание Изабеллы сбивается, и она облизывает губы.

— Разве плохо, что я тоже хочу тебя поцеловать?

— Может, выйдем на улицу?

— Я не возражаю.

В считанные минуты мы оказываемся на парковке. Она прислоняется спиной к моему белому Lamborghini, и я прижимаюсь к ней всем телом, моя эрекция скрежещет о нее. Она задыхается, когда я прижимаю ее руки к бокам и подхожу ближе, ее глаза ищут мои, ее тело напрягается и умоляет.

— Поцелуй меня, Винсент. Боже, поцелуй меня.

Я провожу кончиками пальцев по ее уху, и она стонет, тогда я наклоняюсь вперед и лижу ее ухо.

— Не так быстро. Не раньше, чем ты будешь умолять.

Она двигает бедром, прижимая его к моей эрекции, но не настолько сильно, чтобы причинить боль.

— Почему это я должна умолять, когда ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя?

— Потому что только я здесь решаю, — шепчу я ей на ухо. Я целую ее ухо, прослеживая своими поцелуями длину ее шеи, а моя рука исследует выпуклость ее груди.

Она так хорошо пахнет и так приятна на ощупь, что я едва сдерживаю рвущуюся наружу жадную потребность.

— Ты сводишь меня с ума, милая.

Она смотрит мне прямо в душу, ее глаза полны отчаяния, а мои — необузданных желаний.

— Тогда поцелуй меня.

13

ИЗАБЕЛЛА

Я ударяюсь спиной о стену, мои ноги обхватывают талию Винсента, когда он поднимает меня с пола и несет в свою спальню. Мы все еще целуемся, наши губы встречаются с первобытной потребностью, и никто из нас не хочет отпускать их.

Винсент бережно укладывает меня на прохладные простыни, его пылающий взгляд встречается с моим. Комната тускло освещена, сквозь занавески пробивается мягкий свет луны. Воздух гудит от предвкушения, пока мы медленно сдираем слои, отделяющие нашу кожу от этого всепоглощающего желания.

Когда он срывает с меня красные кружевные трусики, единственное нижнее белье, которое на мне надето, он стонет.

— Черт, детка. Ты — произведение искусства. Такая, блядь, красивая.

Его комплимент пронзает меня как молния, зажигая пульс между ног. Я тянусь к его рубашке и срываю ее с него, обнажая рваные мышцы под ней.

— Если я — произведение искусства, то ты — холст, — говорю я, проводя пальцами по его идеальному телу. Он выглядит таким сильным, таким несокрушимым.

Винсент поднимает мою ногу, целует пальцы и исследует мои ноги до бедер.

Его прикосновения наэлектризовывают, воспламеняя каждое нервное окончание внутри меня. Его руки прочерчивают дорожку вдоль моего тела, а пальцы оставляют огненный след, когда он целует меня еще раз. Я дрожу от его прикосновений, мое тело выгибается в ответ на поглощающие меня ощущения.

Его губы покидают мои, пропуская обжигающие поцелуи по изгибу моей шеи. От каждого прикосновения его губ к моей коже по телу пробегают мурашки. Я теряюсь в пьянящем ритме его ласк, жаждая новых прикосновений.

По мере того, как его губы опускаются все ниже, желание плотно сжимается во мне, смешиваясь с изысканной болью, требующей удовлетворения. Мир вокруг нас исчезает в небытие, когда он раздвигает мои ноги и становится передо мной на колени, зарываясь головой между моих ног и вдыхая мой запах.

— Ты так хорошо пахнешь, amore. Так опьяняюще.

Он проводит пальцем по моему клитору, и я стону. Я сейчас очень чувствительна и нуждаюсь в нем. Я не хочу, чтобы он дразнил меня, я просто хочу, чтобы он доставил мне удовольствие. Трахал меня. Затем я чувствую его язык, и электричество проносится по мне, проникая между ног в мозг и лишая меня рассудка.

— Блядь, да! — Я хватаю его за волосы и сжимаю кулак, чтобы не дать себе выйти из-под контроля. Наслаждение, которое я испытываю, слишком сильное.

Винсент неодобрительно хмыкает и смотрит на меня темными глазами, прежде чем встать.

Я поднимаю голову, сбитая с толку.

— Что ты делаешь?

Он не отвечает, а подходит к ящику с другой стороны кровати и достает оттуда… наручники?

— Что ты собираешься с ними делать?

Он злобно ухмыляется, затем хватает меня за руки и пристегивает наручниками к изголовью. Я не сопротивляюсь. Хотя секс не был чем-то большим, чем спортом для усмирения моих сексуальных желаний, секс с Винсентом… это совсем другое.

С самого первого раза на складе мое тело жаждет его. Его поцелуи и прикосновения превосходят все, что я чувствовала раньше. Он проникает в мою душу и каким-то образом исцеляет самые глубокие части меня.

Каким-то образом наша связь очень глубока.

Я делаю вид, что пытаюсь освободиться.

— Что это? У тебя такие странные фетиши? Скольких женщин ты приковал наручниками к этой кровати? — Я имею в виду последний вопрос. У меня в груди становится тяжело при мысли о том, что здесь находились еще женщины, обнаженные и прикованные наручниками, и их дыхание сбивалось для него. К моему ужасу, мне нравится мысль о том, что он будет принадлежать только мне.

Винсент проводит пальцами по моим волосам, располагая мою голову так, как он хочет. Он опускает свое лицо к моему,