Я смотрел на него свысока и верил! Такие люди не обманывают! Им уже нечего добиваться.

— Люди хотят заключить с вами мировое соглашение и клянутся, веками охранять границы вашего замка. Да чего только замка? Вашего материка! Вы сможете спать столько, сколько вы захотите.

— Добро, — холодно произнес я, спускайтесь по лестнице.

И чем ближе я к нему подходил, тем сильнее он трясся. Страх в его глазах был очевиден, он понимал, что одно лишнее движение и его голова окажется рядом с той, что он держал на подносе.

— Что вы хотите получить от нашего союза? — спросил я, оказавшись совсем рядом с ним.

— БОЛЬШИЕ ВЫИГРЫШИ! — неожиданно громко заявил король всех королей.

При этом, он на вид говорил спокойно, не орал. Тогда… откуда такая громкость?

— Что? — переспросил я, понимая, что сейчас убью его.

— ВАДИМ ИКС ПЕТ! ЧИСТЫЕ ВЫПЛАТЫ!

— Ты что несешь, человек? — удивился я.

— НАДЕЖНЫЙ…

Это стало последней каплей. Демонический клинок, возникший в моей правой руке, молниеносно вышел по другую сторону его черепушки. Но на этом прекратилось все.

Картинка перед глазами раскрылась и вместо моего горного пейзажа, где стоял мой замок, я увидел потрескавшуюся побелку на потолке.

Затем, послышались громкая барабанная дробь, и телевизор повторил:

— ВАДИМ ИКС ПЕТ!

От громкого «голоса», я бы даже сказал, крика, побелка немного осыпалась. В лицо прилетел немаленький кусок и это стало… концом всех концов. Наши отношения с волшебным ящиком переросли в новый статус: враждебный.

Я вскочил с кровати, посмотрел на эту безделушку Сатаны и про себя решил одно важное: плевать, что скажет Нина… Вам, ящик лилипутов, настала крышка!

Одним ловким движением ноги скинул телевизор с тумбы, только вот тот не умолкал. Подошел к окну, раскрыл его, прищурился из-за ярких лучей рассвета и внимательно посмотрел на дерево. Нет, в прошлый раз лилипуты выжили, а значит…

Нужно сделать все иначе. Закрыл окно, вышел из комнаты и спустился на первый этаж, где никого не было. Взглянул на настенные часы, которые только сейчас заметил, немного приуныл из-за того, что время было лишь четыре утра и подошел к кухонному гарнитуру. Внутри, увы, ничего интересного не было. Только ножи, вилки, да ложки.

Этим, телевизор не распилишь. А идея фикс — убрать к чертовой матери этих лилипутов была слишком навязчива.

На удивление, в нижнем шкафчике нашел пилу, вот ее-то я и взял. Поднялся обратно наверх, на цыпочках, чтобы не разбудить никаких свидетелей и запер комнату. После… началась подготовка к мести.

Обхватил телевизор двумя руками, перевернул его и положил к себе на кровать. Внимательно изучил черную веревку и, понимая, что она лилипутам больше не пригодится, попытался ее вытащить. К слову, стоило мне выдернуть веревку, как телевизор и люди внутри замолчали.

— Чувствуете, сволочи, чем пахнет? — радостно спросил я, но ответа не поступило. — Ну ничего, орущие маленькие половинки людей, сейчас я с вами поквитаюсь.

Пила, появившаяся в руках, сделала первый надрез. Затем меня посетило странное, знакомое чувство, словно я все свои тысячелетия знал, как с этим предметом обращаться и дело пошло. Медленно, надоедливо-монотонно, но пошло.

Лязги и незнакомые звуки были громкими. Когда я допилил телевизор наполовину, что-то задел и пила застряла, а в комнату начала долбиться Нина. Пока что, не очень громко и не крича, просила открыть дверь.

— Рик, открой, пожалуйста!

— Нет, — не задумываясь, ответил я. — Дело доделаю и открою.

— РИК! — прокричала она. — ЕЩЕ ДАЖЕ ПЯТИ НЕТ! ТЫ ЧТО ТАМ ПИЛИШЬ?

Я что, пилю? Это ты меня сейчас пилишь своим ором.

Тем не менее дело я решил продолжить. Пила закусилась раз двадцать, за следующие пять минут, вот только когда Нина каким-то волшебным способом все же умудрилась открыть мою дверь, меня ждало разочарование.

Две половинки телевизора лежали на моей кровати. Внутри — не было никаких лилипутов и не было никаких половинок людей…

— Черт, Рик… — Нина, кажется, немного поникла. — Ты зачем это сделал?

— Достали они меня, — недовольно буркнул и подошел к тумбе. — Орут и орут, орут и орут.

— Кто? — на ее лице, когда я повернулся, был написан ужас. — Кто там орет?

— Кто-кто? — огрызнулся я. — Чертовы лилипуты.

Следующим делом, был осмотр тумбы, на котором стоял телевизор. Увы и ах, все ящики лежали перевернутыми на полу, но внутри никого не было. Вообще никого. Я вернулся к осмотру телевизора, но внутри, кроме, непонятных пластинок с какими-то странными закорючками и бугорками, никого больше не было.

Разочарованный, я посмотрел на Нину, которая махнула рукой и позвала за собой.

— Пойдем, поговорить надо…

Пилу она забрала. Телевизор, сказала, сама отнесет на помойку.

* * *

Когда два человека вышло из комнаты, в распиленном телевизоре началось шуршание. Два причудливых, розовых человечка, размером с ноготь мизинца, аккуратно вылезли из-под платы и вытерли пот со лба.

— Пронесло, — заговорил «мальчик». — Этот чертов придурок два дня по нам стучал, я думал, вместе с резистором кончусь от шума!

— Да уж… Пронесло, — согласилась с ним «девочка», и пискляво продолжила. — Нас чуть не рассекретили, понимаешь?

— Понимаю, — согласился «мальчик». — Надо искать другой дом, чтобы ремонтировать технику, а то в этом…

Он с некоторым содроганием на сердце, вспомнил, как не так давно отправился в чудесный полет. И еле-еле успел ускользнуть из-под глаз маленькой девочки, которая живет в этом доме.

— В какой дом пойдем? — спросил он у своей «сестры». — Может, куда-нибудь подальше?

— Предлагаю в сам город, — ответила «девочка». — Пойдем через окно.

Воспоминания о полете, заставили парня еще раз содрогнуться. Но уж лучше упасть еще раз, чем потом просыпаться от каждого шороха. Кто знает, что еще этот безумный человек придумает? Сожжет их вместе с телевизором или утопит?

Они выбрались на подоконник, просочились через щель и замерли.

— Раннее утро, — запищала «девочка». — Можем спокойно по траве пойти, никто нас и не заметит!

Но у голубя, который увидел двух «червячков», было совершенно другое мнение.

— Берегись! — Пропищала девочка. — Бежим!

* * *

— Тебе кошмары снились? — Нина стояла в одной серой пижаме, заваривая нам кофе. — Рик, скажи, что с тобой происходит?

— Кошмары, — согласился я. —