Через несколько секунд Брик шепчет «да».

Я беру пинцет, чтобы наполнить три пакета ядовитыми листьями. Держу крошечный лист на солнце и шепчу:

– Прости, малыш, но я должна послать тебя на экспертизу.

Может, Коллектив займётся образцами и не станет тратить время на поиски, если я неожиданно пропаду. Если я выведу из строя прибор отслеживания и отыщу место, где меня не найдут дроны, люди на корабле подумают, что я пала жертвой незнакомой опасности новой планеты.

Я смотрю на тёмный провал впереди в скале рядом с джунглями. Ничего похожего на выцветшее пятно ландшафта. Стоит разведать. Я подхожу ближе и слышу, как Нила прочищает горло. Если они за мной наблюдают, то видят, что сумка переполнена. Я не хочу привлекать внимания и гружу образцы на дрон, который направляется к шаттлу.

Я улучаю момент, чтобы посмотреть, кто где находится. Рыжего поначалу не вижу. Потом смотрю на восток. Ага, с ним всё в порядке.

Лен ещё слоняется вокруг, ничем не помогая. Просто шагает туда-сюда, останавливается, вытирает лицо и чешет затылок. Он весь на нервах. Глубоко дышит, и его тошнит зелёным тоником.

Пушинка подносит спектрометр к скале и ждёт, пока тот покажет состав.

– Ага, графит, – говорит она. – Замечательно.

Не знаю, как долго я тут выживу, но всё равно здесь лучше, чем оставаться на корабле с Коллективом, зная, что они сделали с моей семьей и со мной.

Вселенная будто услышала меня, из глубины джунглей раздаётся свист и воздух сотрясает пронзительный визг. На макушках деревьев в вышине содрогается листва.

Лен запрыгивает на трап шаттла, как шлемоносный василиск через пруд.

Появляется целая стая похожих на летучих мышей существ с длинными развевающимися хвостами и плывёт по небу в противоположную сторону.

Хочется успокоить Лена. Это всего лишь стая безвредных… кого-то.

Но опять же, откуда мне знать? Я отхожу от джунглей и, как бы случайно, иду в сторону тёмного пятна на поверхности горы, продолжая притворяться, что по пути измеряю токситестером всё, что растёт. В переговорном модуле звучит визгливый голос Лена:

– Канцлер, верните меня обратно. Прошу вас.

Я иду вперёд, пока не оказываюсь довольно близко к занавесу из лозы, висящей над тёмным пятном. У меня колотится сердце. Очень похоже на вход в пещеру, просто неизвестно, какой глубины. Я достаю из сумки тепловизор, и, конечно, эта территория холоднее, чем окружение. Лес не скроет тепло тела, особенно от дронов. Но сквозь камень теплосканеры ничего не прочитают.

У входа в тёмную пещеру шуршит мини-шиншилла, продираясь сквозь занавес из лозы. Я пользуюсь тем, что Лен всех отвлёк на себя, и бросаю в пещеру камень. Камень дзинь-дзинь-дзинь-дзинькает, пока не затихает.

Вроде никто за мной не следит. Монитор можно бросить в озеро. Пещера скроет тепло моего тела. Я буду свободна.

Я прикрываю глаза, воображая себя в объятиях Литы.

«Представляешь, как страшно было Бланкафлор?»

Она цокает языком.

«Но она вскочила на крылатого коня и доверилась ему, чтобы он доставил их с принцем через просторы океана. А у короля-то конь ещё резвее, наступает им, как говорится, на пятки. La que no se arriesga no cruza la mar».

И она вздыхает.

«Волков бояться, в лес не ходить», – говорит она о Бланкафлор.

Я оглядываюсь на шаттл. Спрятаться за лозу, и никто меня не увидит. А у Лена не хватит смелости даже взглянуть.

Я прислоняюсь спиной к дереву вне их поля зрения. Всего один шаг…

В коммуникаторе раздается голос Канцлера Нилы:

«Зетты, на сегодня достаточно. Пора возвращаться».

Я отодвигаю лозу и заглядываю внутрь: стены пещеры мерцают так же, как и фиолетовые существа в озере. Только здесь биолюминесценция фиолетовая, как в Новой Зеландии в Пещере светлячков. Может, эти пещеры тянутся на много километров, как там.

Я прикрываю микрофон на корпомониторе. «Волков бояться, в лес не ходить».

Кто-то трогает меня за руку, и я вздрагиваю. Это Пушинка. Я бросаю лозу.

– Зетта-один? – говорит она. – Слышала? Пора возвращаться.

Я поворачиваюсь к ней. Она улыбается. Ну вылитый цыплёнок! Детские волосы из-за повышенной влажности на Сагане приклеились ко лбу. Я понимаю, что она смотрит вперёд. Не могу же я оставить их с Рыжим жить на корабле с Нилой.

Неожиданно меня осеняет, что на самом деле значат слова Литы. Главное в поступке Бланкафлор не то, что она сама пересекла океан, а то, что взяла на себя смелость спасти принца. Если я уйду без Рыжего и Пушинки, этого мало. Только взяв с собой малышей, я «пересеку океан». Но на этом я не остановлюсь. Когда мы навсегда покинем корабль, я напомню им, кто мы такие. Верну память о семьях. Пусть сами решают, как быть дальше. Убегу я не одна, мы покинем корабль вместе.

Я беру Пушинку под локоток и вздыхаю.

– Да. Пора возвращаться.

Закрыв молнию на сумке, полной контейнеров с образцами, мы идём к шаттлу. Прежде чем взойти на трап, я вдыхаю приятный воздух Сагана и ставлю сумку в шкаф, надёжно прикрепив.

Мы поднимаемся в шаттл, машина дрожит. Я смотрю в окно кабины пилота на озеро, водопады, горные вершины, потом на мерцающее небо. Здешняя природа красивее, чем в Санта-Фе, и мне муторно возвращаться на стерильный корабль.

Лен, похоже, придерживается противоположного мнения, мы возвращаемся туда, где он чувствует себя в безопасности. Но его глаза закрыты, и он схватился за живот.

В голове у меня зреет план. Я уговорю Рыжего и Пушинку, скажу, мне нужна их помощь в исследовании пещеры. Даже вот что! Пообещаю рассказать особенную историю, если они мне помогут. Только нужно придумать как преподнести, чтобы они никому не проболтались. И, раз я буду не одна, нужно запастись всем необходимым, а на это требуется время. Нам понадобится еда, вода, место, где укрыться от ветров… Нельзя просто вырваться на Саган и исчезнуть.

Даже без наших семей, мы втроем устроим на Сагане свою жизнь. А со временем, может, приблизимся к маминым обещаниям.

Корабль взлетает, вдали мелькает стая похожих на летучих мышей зверьков. Губы Лена дрожат, и он нервно глотает воздух. Отчего он никак не успокоится? В шаттле на него никто не нападёт.

Наверное, потребуются годы, но я расскажу Пушинке и Рыжему о Земле, вдруг что-то и вспомнится.

Смежив веки, представляю нашу первую ночь на Сагане в пещере: я рассказываю им истории и немного о Земле.

Я смотрю на Лена, съёжившегося на сиденье в конце корабля. Его трясёт. А вся кожа в нарывах.

Глава