* * *

– Кто тебя ищет, Марк?  – спросила, подойдя к мужчине со спины. Босыми ногами. По песку. Почти бесшумно.

Он не обернулся, всё высматривал что-то между широких стволов, вглядывался в лишенную света темноту леса. Ничего там не было, кроме мха и низкорослых кустов. Даже ветер не шумел. Затишье. Будто звуки затерялись в листве.

– Красивое место, – сказал невпопад. – Что-то из детства?

– Угу. Ответь, пожалуйста.

– Какая тебе разница?

Посмотрел на меня через плечо, мазнул взглядом и вновь вернулся к созерцанию сосен.

Вот как с ним общаться? О каком доверии может идти речь? Меня ярость разбирает всякий раз, когда я по-человечески разговор завести пытаюсь, а Марк ершится или язвит. Обидно, как с поцелуями лезть, так запросто. Пусть и во сне. Пусть не всерьез. Пусть я сама согласилась.

Зачем-то же он меня спас. Не нужна хозяйка, мог бы дождаться, когда её утопят, а дальше хоть в бега податься, хоть на рабский рынок отправиться. Во рту аж горчит от его интонаций, издевательски ровных.

– Какая разница? – зашипела я. – Большая! Ты второй день в бреду мечешься, проснуться не можешь. Не ешь ничего, не пьешь толком. А потом заявляешь, что тебя ищут. Какая мне разница? – я всхлипнула, шумно сглотнула, мешая рыданиям прорваться наружу. – Дай мне знать, закапывать тебя или еще поживешь немного?

Я обиженно скуксилась. Сама понимаю, как это выглядит со стороны, но что поделать, если во мне бурлят эмоции? Не умею я прятаться за маской приличной дамы, скрываться за равнодушием. Если бесит, так и скажу.

Мама за это постоянно ругала. Говорила, истинной леди не подобает проявлять характер. А во мне характера всегда слишком много, так и лезет из всех щелей. Не каждый вытерпит.

– Неужели ты всерьез злишься на меня? – вопрос удивленный, но едкий. – Ты же госпожа, можешь приказать, и…

Опять за старое!

– Засунь свое приказать знаешь куда? – лаконично отозвалась я, плюхаясь на песок.

Тяжелая ладонь легла на плечо, коснулась расплетенных волос. Я дернулась.

– Не трогай меня.

Марк присел рядом, уставившись на безмятежные воды, что совсем покраснели в закатных лучах. Кровавое озеро. Жуткое. Сосны будто надвигаются на нас, давят, гонят к краю берега.

– Тебе нужно научиться контролировать эмоции. – Мужчина пропустил струйку песка сквозь пальцы. – Давай так. Я объясню, кто меня ищет. Но за это ты тоже кое-что расскажешь.

– Что?

– Чем ты расплатилась за меня?

Во мне всё воспротивилось, ощерилось, поднялось волной страха. Корку, что только-только запеклась на месте зияющей раны в моей груди, сорвало. Вновь кровоточило и саднило. Время прошло, а больно как впервые.

– Неважно.

– Ольга.

Не кричал, не требовал, не выпытывал. Но тон посерьезнел, в нем появилось что-то доверительное. Съязви Марк или начни надо мной подшучивать, я бы вновь ушла от ответа. Но он смотрел на меня так, что сводило внизу живота. Цепко. Задумчиво. Как смотрит близкий человек, готовый выслушать.

– Отцовским кольцом.

Папа скончался два года назад. Не в боевом походе и не от рук врагов. Его сожрала дотла неизлечимая болезнь. Несколько лет он боролся с ней, но целители были бессильны.  Он угасал медленно, теряя самого себя, перестав узнавать нас с сестрой и мамой.

А однажды ему стало лучше. Мы уж не знали, каким богам молиться, кого благодарить за исцеление. Отец меня вспомнил, маму крепко обнял, поужинал с аппетитом. Мы общались с ним как раньше, посетовали, что Алиса далеко. Письмо даже ей написали.

Следующим утром отец не проснулся. Алиса примчалась спустя неделю, но не успела даже к похоронам.

Папы не стало, но память о нем жила. Я забрала перстень, который отец носил, не снимая. Перекинула через цепочку и спустила к груди. Кольцо всегда было скрыто одеждой, я не показывала его никому и никогда. Но в тот день, перенервничав, не заметила, как расстегнулась верхняя пуговица на рубашке.

Можно считать удачей, что управляющий ограничился перстнем, а не потребовал чего-то большего…

– Мы должны его вернуть! – Кулаки Марка сжались от злости, и кадык дернулся в негодовании.

– Перестань, – я осторожно коснулась его предплечья. – У меня осталось много ценных вещей от отца. Переживу без кольца. Твоя очередь. Кто тебя ищет, Марк?

Повторила вопрос, но другим голосом, чуть жестче и чуть мягче одновременно. Не приказ, но просьба, которую нельзя отмахнуть в сторонку.

Я с тобой честна, так и ты будь со мной откровенен. Пожалуйста, всего раз откройся, доверься, стащи с себя броню. Я хочу помочь.

– Моя хозяйка, – ухмыльнулся он, сдув с ладоней песчинки. – Та, которая была до тебя.

Слова больно ужалили, вцепились под ребра ржавым крюком. Непонятное состояние. Хочется переспросить – что ты сказал?! – и не хочется погружаться дальше, чтобы не растревожить чего-то болезненного. Хозяйка. Другая. Марк уже бывал в рабстве? Он освободился или сбежал?

Кто она такая, если способна управлять им на расстоянии?

Что ещё скрывает этот мужчина?..

– Мы связаны с нею неразделимой магией, – глухо продолжил Марк, поднимаясь на ноги и увлекая меня за собой. – Ты слышала что-нибудь про Ориелл?

В первую секунду я отрицательно покачала головой, но затем в затылке зачесалось воспоминание. Знакомое слово. Я видела его где-то, цеплялась за него глазами совсем недавно.

Точно! Грегг показывал мне портрет правительницы Ориелла, молодой, красивой девушки. Я помню золотые локоны, что спускались по её плечам, и строгость взгляда, и диадему, что жутко похожа на ту, которую я нашла спустя столетия после гибели этой девушки.

– Читала мельком старые летописи.

– Перескажешь? – добравшись до озера, Марк стянул ботинки и без раздумий ступил в воду.

Да уж, смешно. Себя я представила босоногой, в легком костюме, а стража облачила как на выход. Даже все пуговички застегнула на рубашке молочно-белого цвета. Чтоб точно между нами не проскользнуло чего-то запретного.

– Э-э, конечно. – Я осталась на берегу, но мелкие волны омывали пальцы, щекоча их, наступая и исчезая. – Островная страна. Маленькая, особо не примечательная. Давным-давно там разразилась эпидемия чумы, и правитель какого-то другого государства прислал своих воинов, чтобы сжечь её дотла, и зараза не распространилась дальше.

– Всё?

– Вроде да. Грегг больше знает,