– А я тебя увидела, как только из подъездавышла, – думаю, ты или не ты, – подойдя, заторопилась ОльгаСергеевна. – Здравствуйте, Вася. Леночка, ты мне не поможешь? Я в магазин,у меня сумка будет тяжелая – помоги донести, пожалуйста.

– Конечно, мам, – покорно согласилась Лена,вставая. – Извини, Вась. В другой раз.

– А можно я помогу донести сумку? – вмешалсяКовригин. – А потом мы с тобой, Лен, договорим.

Ольга Сергеевна виновато улыбнулась:

– Простите, я хотела кое-что обсудить с Леной подороге. Тет-а-тет. Но если я помешала вашему разговору, то я, конечно, пойду…

– Что ты, мам! Я тебе помогу, пойдем вместе. Увидимся,Вась.

Дубровина неловким жестом протянула ему ладонь – она всегдапрощалась, пожимая руку, даже с друзьями, и из-за этой привычки над нейпосмеивались. Ковригин взял двумя руками ее пальцы, хотел что-то добавить, нопромолчал.

Когда две женщины скрылись за углом, он сплюнул, раздраженнопнул камешек, попавшийся под ноги, и пошел прочь с площадки.

На обратном пути из магазина, волоча сумку, груженную мясоми картошкой, Лена бросила взгляд на скамейку. Разумеется, Вася уже ушел – нестал дожидаться ее возвращения.

– Поразительно, как запускают себя некоторыемужчины, – задумчиво сказала Ольга Сергеевна, поймав направление еевзгляда. – Женщины все-таки себе такого не позволяют, если только они несовсем опустившиеся особы. Расскажи мне про ту даму, о которой ты пишешь историю.

Лена, у которой после произошедшего испортилось настроение,встрепенулась и принялась пересказывать матери беседу с Мартой, увлекаясьсобственным рассказом. И постепенно встреча с Ковригиным и неприятный осадокпосле нее отошли на задний план, а на переднем остались чувство предвкушения отнового текста и нежность к матери, которая так беспокоилась о том, чемзанимается ее дочь.

Вернувшись в редакцию, Вася бесцельно побродил по кабинетам,был отловлен редактором и получил от него задание, которое требовалосьвыполнить сейчас же, а результат должен был быть готов вчера, и сделал вид,будто немедленно им и занялся. Сохраняя на лице отрешенное выражение человека,который вот-вот углубится в работу, Ковригин зашел в кабинет Ерофеева и уселсяверхом на стул.

– Чего тебе? – прогудел тот, уставившись вкакую-то статью.

– Саш, отвлекись, – попросил Ковригин и дляубедительности просьбы от души ударил ногой по стулу Ерофеева.

Тот вздрогнул, поднял на него мутные глаза.

– Ну чего тебе, чего?!

– Саш, – проникновенно сказал Вася, – ты унас специалист по творчеству Дубровиной, так?

– Допустим. И?..

– Тогда скажи: последняя ее книга чем-нибудьпринципиально отличается от предыдущих?

– Последняя… последняя… – забормотал Ерофеев,польщенный тем, что его считают экспертом, – «Кошачий глаз», что ли?Конечно, отличается! А как же! До этого Ленка писала про восемнадцатый идевятнадцатый века, а тут начала про современность выдумывать. Так что времядействия поменялось.

– Про время действия я и сам помню… – протянулКовригин, зная, что Ерофеев ошибается.

– А раз знаешь, так нечего спрашивать! –разозлился Ерофеев. – Хватит отвлекать меня по ерунде! Иди и у самойДубровиной спроси, если она с тобой разговаривать захочет. А то Леночка у насдама высокомерная, свои нетленки с кем попало не обсуждает.

Юноша, взятый Ерофеевым, как он выражался, «в услужение»,внимательно прислушивался к их разговору. Наконец он не выдержал.

– А вы тоже хотите выиграть? – обратился он кКовригину, приободренный добродушным видом того.

– Что выиграть? – не понял Вася.

– Приз на сайте! Тому человеку, который разгадает тайнумолчания Дубровиной, обещают тысячу!

– Тысячу чего? – уточнил Ковригин, видя, как уюнца загорелись глаза.

– Не рублей же, – пренебрежительно отозвалсятот. – «Зеленых»!

Вася вздохнул, встал со стула.

– «Зеленых» нынче не говорят, молодой человек. Это немодно. И лучше их заработать честным трудом, поверьте мне, старику.

Он назидательно поднял палец, хлопнул Ерофеева по плечу так,что тот затрясся, будто желе, и вышел, вспоминая, где находится ближайший отредакции книжный магазин.

– Вот же маленькая дрянь!

Сергей ходил по комнате, едва не задевая многочисленные углышкафов, стола, дивана и стульев, успевая уворачиваться от них в последниймомент, а Маша, поджав коленки, сидела в кресле и смотрела на него. Десятьминут назад по просьбе мужа она перевела с английского статью, найденную им винтернете, в которой подробно описывалось преступление Агнессы Сахаровой,бывшей жены Олега Борисовича Тогоева, и сведения угнетающе подействовали на нихобоих. Сергей заявил, что теперь понимает, в кого пошла Юля Сахарова, но незнает, что ему с этим делать.

Он раздраженно отпихнул Костин портфель, попавший под ноги.

– Ты Макару позвонил? – нахмурившись, спросилаМаша.

– Разумеется. Первым делом.

– И что он?

Бабкин махнул рукой.

– Он, похоже, влюбился в тихогорскую девицу, и ему нидо чего нет дела. Илюшин так и сказал: не наше это дело, и лезть в него ненадо. Тогоев запретил вступать в какие бы то ни было контакты с Конецкой,поэтому заявиться пред светлые старушкины очи с рассказом о том, что замышляетее юная родственница, я не могу.

– То есть надо, чтобы девочка убила свою двоюроднуютетю? – уточнила Маша.

– Ты же знаешь Илюшина… Он тот еще циник.

– А ты?

Сергей остановился и укоризненно посмотрел на нее.

– Извини, – поспешно сказала Маша. – Но ядействительно не понимаю… Самое естественное, по-моему, это рассказать обо всемКонецкой. Она – потенциальная жертва, ее нужно предупредить. Встретить ее,сообщить о том, что ты был свидетелем разговора ее племянницы с наемнымубийцей… Старушка перепишет завещание, и убийство потеряет смысл.

Бабкин покачал головой.

– Где гарантия, что Конецкая мне поверит? К тому же,Маша, не забывай – у меня запрет заказчика на любое общение с нею.

– Да пропади он пропадом, ваш бизнесмен! – всердцах воскликнула она.

– Нет, так не пойдет. Если бы я работал один, то ужевстретился бы со старушкой. Но на карту поставлена и моя репутация, и репутацияИлюшина. Извини, этим я не могу рисковать. Черт возьми, что за идиотскаяситуация!

Бабкин опустился на диван рядом с женой, и та, утешая его,провела рукой по колючим коротким волосам.

– Ты можешь пойти к своим оперативникам? –осторожно предложила она. – Написать заявление…