По инерции, прижимающей то к одному ряду стальных панелей, то к другому, чувствовалось, что лодка маневрирует, меняет курс, виляя кормой, как собака хвостом.

– На перископную! – скомандовал Зимон, когда до поверхности осталось тридцать метров.

Он взглянул на акустика, но Штарк лишь пожал плечами.

– Ничего.

– Затаились.

Обхватив рукой изрядно отросшую щетину, Зимон задумчиво посмотрел на Адэхи и спросил:

– Перепало нам?

– Угу, – кивнул индеец, расценив вопрос как требование доклада о повреждениях. – Отказало электрическое управление рулями. Кое-как управляемся вручную. Позже придётся перебрать всю проводку. Станина правого электродвигателя дала трещину, нужен ремонт. Выбило клапана в корме и жилом унтер-офицерском отсеке. Пробоины забиты уплотнителями, поставлены клинья. Водооткачивающие помпы работают на полную мощность. Наводим порядок, герр командир.

– Уверен, вы справитесь, главный инженер, – улыбнулся Зимон.

Зашумел мотор, поднимающий перископ, он откинул рукоятки и жадно припал к окуляру.

– Сколько же времени прошло? – удивлённо прошептал Зимон, вращая кремальеру резкости. – Рассвет уж наступил. Взгляни, Хартманн, – подозвал он штурмана, – янки принимают нас за дураков.

– Верно, герр командир, – улыбнулся Хартманн, щёлкая переключателем увеличения. – Эсминцы притаились кольцом, застопорив ход, и думают, что мы внутри кольца, а от нас до ближайшего не меньше семи тысяч метров.

– Пусть думают. Они ещё надеются отомстить. Но если нас не обнаружат, то янки могут подумать, что крейсер наскочил на мины, и прекратят поиск.

– Двое снимают экипаж крейсера, остальные ещё пытаются услышать наши шумы, – продолжал комментировать штурман. – Крейсер завален на правый борт, вокруг шлюпки.

– Он обречён, – согласился Зимон, – взгляни на торчащие из воды винты. Янки уже даже не пытаются его спасти. Уходим, больше нам здесь делать нечего. Уступи место желающим, Рольф, – пусть полюбуются. Они работали не зря.

Довольный Зимон развалился на стуле занявшего место в очереди к перископу матроса-рулевого и разыскал взглядом Мацуду.

– Мой японский друг! – выкрикнул он, заметив Тадао в набившейся в центральный пост толпе. – Это только начало! Делай, а не говори. Ваш самурайский кодекс такому не учит? А где наш бесценный кок?! Мартин, капустная ты кочерыжка, чего прячешься? Давай всё, что там у нас припрятано для такого случая! Этот день мы должны отметить как следует!

Глава пятая

Лодку раскачивает, но это не мешает механикам обедать. Сидя между дизелей, на полу, они держат алюминиевые миски между колен и с аппетитом уминают пёструю смесь из тушёной картошки вперемешку с брюссельской капустой. Через открытую дверь переборки Клим видел, как извивался за плитой кок. Крохотный камбуз не позволял ему сделать в сторону хотя бы шаг. Масло на сковороде трещало и летело ему на майку, а запах горелой картошки перебил даже запах двигателей. Клим задумчиво повертел вилку, рассматривая с разных сторон чёрный кусок с блестящими каплями жира. Что это было в его миске – оставалось загадкой.

– Ешь, ешь! – подмигнул Олаф. – Всё полезно, что в рот полезло!

Клим выдавил жалкую улыбку и отложил миску в сторону – в пригоревший кусок солонины впечатался сумевший в тяжёлый час сохранить лапки и усы таракан. Протиснувшись за спиной кока, в дверях появился боцман. На этот раз он был весел, и по блуждающей глупой улыбке чувствовалось что Рикен слегка подшофе.

– Внимание на проходе! – вдруг заорал во всю глотку боцман. – Главный инженер идёт!

Механики как один отставили тарелки, встали и, прижимаясь к стенкам двигателей, образовали узкий коридор. Вошедший следом Адэхи смущённо улыбнулся, но никто и не думал над ним шутить или смеяться. Все глядели серьёзно и с уважением. Это было признание. Теперь он для всех тот, от кого зависит их жизнь.

– Скажете что-нибудь, господин главный инженер? – подыгрывает общему настроению Рикен.

– Приятного аппетита, – кивает Адэхи.

– Прекрасная речь! – похлопал в ладони боцман. – А теперь отдыхаем, парни. Кроме вахты, командир дал всем час отдыха, потом у него есть кое-какие планы.

– Опять будем гоняться за крейсерами? – хмыкнул Вайс.

– Нет, – неожиданно серьёзно ответил Рикен. – С запасами у нас неважно. Топлива, сами знаете, всего что-то около двадцати процентов, а еды – так и неделю не протянем.

Наморщив лоб, боцман прищурил глаза и обстоятельно зашевелил губами, словно вёл подсчёт оставшимся запасам. Потом вдруг хлопнул себя по ляжкам, неожиданно вспомнив о неотложных делах, и загадочно повторил: – Отдыхаем до времени, парни, – затем исчез. Адэхи подошёл к Климу и, кивнув на дверь в электромеханический отсек, шепнул:

– Отойдём, поговорим.

На этот раз отсек электромоторов блестит чистотой и залит ярким белым светом. Повреждённые приборы на распределительных щитах уже заменили, их чёрные стрелки, как стойкие часовые, замерли неподвижно, каждая в своём секторе. В конце отсека – глухая водонепроницаемая переборка с крышкой кормового торпедного аппарата. По бокам – два компрессора, подающие сжатый воздух в цистерны погружения. Всё это Клим уже знал от Вайса. Кажется, старшина всерьёз захотел сделать из него механика.

Адэхи плотно закрыл на рычаг дверь и, присев на бочку электродвигателя, сочувственно произнёс:

– Плохо ощущать себя среди чужих? Знаю, понимаю…

Клим промолчал. Тогда Адэхи, пошарив глазами по закуткам, спросил:

– Ты не видел нашего Йохана?

– Йохана? Кто это?

– Кот.

– На лодке есть кот? – искренне удивился Клим.

– Есть. Вечно забьётся куда-нибудь в трюм или за баллоны. Если спокойно – спит у кого-нибудь в койке, а если после бомбёжки, то вытаскиваем откуда-нибудь из-под проводки. Хотели на берег отдать с обер-лейтенантом Ланге, так тоже не смогли найти. Так с нами и катается. Но он моторные отсеки не любит, чаще прячется в носу. Просто помни о нём, чтобы не наступить. Удивительное дело – сколько раз мог сбежать, а не сбежал.

Адэхи почесал под косой в затылке, и Клим догадался, что сейчас он скажет то, ради чего затеял этот разговор. Не из-за кота же!

– Командиру сейчас не до тебя, – начал Адэхи, – а первый помощник, если о тебе вспоминает, то рвётся устроить допрос. Однако тебе нечего бояться, пока ты под моей защитой, и с командиром я о тебе сам поговорю. Да-да, я тебя взял, и я за тебя отвечаю. Но и ты об этом помни. Так сказать – доверие за доверие. Или, как любил говорить мой вождь, дружи с пчелой – всегда будешь с мёдом, а поведёшься с жуком – утонешь в дерьме. А теперь расскажи мне о себе. То, что ты про тральщик механикам рассказывал, мне уже передали. Ты мне интересен как человек. Должен же я знать, за кого поручился? С этого и начнём.

– Что мне вам рассказать?

– Адэхи. Называй меня просто Адэхи. А о