вскользь по морде. Сильно видно, да? Утром вообще незаметно было, после того, как Вера мне его закрасила.

Он снова зажмурился, совсем как кот — видимо, вспоминая Верины пальчики на своём геройском лице.

— Да не видно, — успокоил я его, — если не приглядываться. А что за ухажер и зачем веником в него кидать? В хозяйстве пригодится.

— Это я так букет цветов назвал, который он приволок. Приперся подшофе с букетом из роз. Где только он в Михайловске их достал, зараза? У спекулянтов они бешеных денег стоят. Хотя он же из ОБХСС, мог договориться.

— Так это тот, который на танцах к нам подходил?

— Он самый, — закивал Федя. — Фамилию его забыл. Карасев, что ли? Помню, что глазки у него рыбьи и фамилия такая же.

— Щукин, — кивнул я, использую свою профессиональную привычку запоминать имена и данные сомнительных личностей. — Оперуполномоченный отдела БХСС старший лейтенант милиции Щукин Макар Валерьевич.

Но Федя объемов моей памяти не оценил и вообще съехал с темы.

— Слушай, Андрюх, а можно в гостиницу пойду? Отосплюсь чуток, а с обеда на работу выйду. Только чтобы Горохов не узнал. Прикроешь? Будь другом…

— С тебя два билета в театр, — кивнул я. — Достанешь? Света все хочет местный посетить, а билеты уже, как всегда, раскуплены. Тряхни спекулянтов и, если что, договорись с ними по сходной цене, я заплачу.

— Ладно, — вздохнул Федя, — договорились…

Не очень ему хотелось трясти спекулянтов. Он сейчас вообще был на другой волне. Казалось, райские бабочки кружили над его головой, под пение соловьев и прочих дроздов. Только пастушьего рожка не хватало.

* * *

Я тем временем продолжал ходить в секцию дзюдо. Горохов не исключал, что этим самым Борцом может быть кто-то из дзюдоистов. Или вообще сам Воеводин. Уж слишком много ниточек ведет к нему. Способ убийства, эти загадочные татуировки, да и, если проанализировать места всех преступлений (кроме убийства школьного учителя Белкина, труп которого нашли за городом), то все они расположены в центре, то есть в относительной близости от подвала секции. Убийца — явно кто-то из местных. Его «охотничьи» угодья не слишком разбросаны в пространстве и умещаются в нескольких квадратных километров. Стоит отметить их на карте — и увидишь, что и секция на том же участке обитает.

Пока мне не удалось нарыть ничего дельного, но я заметил, что из десяти человек, кто регулярно посещал секцию, теперь уже все без исключения носили «клеймо» в виде волчьей головы. Один только я не был принят в «клан». Но раз меня не изгнали совсем, значит, все-таки доверяют, просто присматриваются пока. И в ночном столкновении возле дачи директора овощебазы Тишкина меня не опознали. Кто тогда на меня бросился с ножом, я так и не понял. Возможно, это был кто-то из тех, кто присутствует сегодня в зале.

Бум! — Дюша прошел мне в ноги и припечатал меня спиной о татами.

Отвлекся я на думки и пропустил атаку. Мы отрабатывали вполсилы свои «коронные» броски. У каждого борца, оказывается, есть свой излюбленный приём. По крайней мере, в этой секции так было заведено. И этот приём оттачивался до ювелирного автоматизма. Дюша, например, любил швырять противника, рывком ухватив за ноги. Мне больше по душе пришелся бросок через бедро. Его я и раньше умел выполнять.

— Я смотрю, ты сегодня в ударе, — улыбнулся я и встал на ноги.

— А ты спишь, — беззлобно хмыкнул Дюша. — О чем печалишься?

— А с чего ты взял, что у меня настроение плохое? Просто задумался маленько.

— О чем? — парень хитро прищурился, его явно тянуло сегодня на общение, будто он чем-то хотел со мной поделиться, но не знал, с чего начать.

Мне такой момент упускать не стоило — хотя, кажется, Дюша уже и так выдал всё, что мог.

— Да так… О будущем. Вот закончу я институт — и куда пойду? В армию, потом на предприятие. Потом квартиру дадут от завода, потом женюсь, дети, а потом пенсия. Скучно как-то, понимаешь? Когда все как у всех… Даже ни о чем задумываться не надо. Вся судьба расписана на много лет вперед.

— Так это разве плохо? — пожал плечами Дюша. — По мне, так перемены — это всегда не к добру. Вот если бы не Валька, которая меня бросила и не дождалась из армии, сейчас бы у меня ровно так и было, как ты говоришь. Красота.

— Однако, ты не только Валькой недоволен, — хмыкнул я. — Не купить тебе за здорово живёшь японскую магнитолу, про которую рассказывал, хотя и пока не обременен расходами на семью — по тому самому плану, который «как у всех».

— Так ты хоть знаешь, сколько за нее перекупщики просят? Полторы тысячи, прикинь!

Задел я Дюшу за живое, и дальше он уже сам начал рассказывать.

— Нет, я не ною. Руки-ноги есть, заработаю. Только мне сейчас нужно ее купить. Тебе не понять… Лев Палыч обещал мне, — Дюша перешел на шёпот, — что намечается новенькое дельце.

— Опять директора овощебазы грабить будете?

— Нет, там уже дохлый номер. Палыч сказал, что если нас там пасли, значит, Тишкин уже все свое добро оттуда вывез.

Я одобрительно кивнул, а про себя подумал, что вряд ли Тишкин перепрятал ценности. Он вообще был не в курсе, как мы с Погодным и Жмыхом спасли его нажитое непосильным трудом имущество. Но пусть дзюдоисты считают так. Не можем же мы Тишкина вечно охранять. Так что выручили мы барыгу. Возможно, даже жизнь ему сохранили. Хотя барыгой Тишкин не слыл — в плохом смысле этого слова. Даже награды имел государственные, на фронте в восемнадцать лет воевал, а теперь вот стал вором. А вернее, одним из первых предпринимателей в Союзе. Сейчас они ворами и спекулянтами считаются.

— А что за дело? — тоже шёпотом спросил я, когда мы уже вышли из спортзала.

— Извини, старина, но я тебе не могу сказать, — заговорщически проговорил Пичугин. — Прошлый раз вот проболтался и удачу вспугнул.

— Ты меня за предателя держишь? — обижено надулся я.

— Нет, но….

— Эх, а я тебе со Штырем помог разобраться. Пивом поил. Думал, мы друзья-товарищи…

— А, черт с тобой, — Дюша огляделся и потянул меня за рукав, подальше от входа в секцию. — Слушай, короче…

Глава 15

Универсам «Юбилейный», расположенный в отдельном двухэтажном здании на перекрестке улиц Ленина и Чапаева, тускло отсвечивал луной в погасших витринах. Несуразные манекены в модных нелепых одеждах застыли за стеклами, вглядываясь в черноту города. Ночной ветерок мирно перекатывал фантик от «Эскимо». Два часа ночи, на улице ни машин, ни прохожих, только черный кот прошмыгнул через площадь перед магазином.

Мы притаились неподалеку, в подъезде соседнего дома. Отсюда крыльцо магазина отлично просматривалось.

— Они точно придут? — Федя нетерпеливо теребил кобуру. — Может, этот твой Пичугин соврал?

— Зачем ему врать? — вмешался Жмых. — В прошлый раз они пришли дачу Тишкина грабить, и в этот раз к универсаму придут.

— Ну, не знаю… — скептически протянул Федя. — Может, это проверка? Специально удочку закинули, чтобы Андрюху проверить. Сдаст или не сдаст в этот раз.

Он постучал пальцем по заклепке на поясе.

— Может, и проверка, — кивнул я. — Только сдается мне, что Дюша правду сказал. Придут они грабить универсам сегодня. Выручка там накопилась нехилая. Инкассаторы накануне не вывезли. Двое заболели, один уволился, четвертый отгул взял по семейным. Все к одному. И теперь эти самые инкассаторы придут за выручкой, только не на служебной машине и ночью. Сами себе почву подготовили для хорошего куша.

— Все эти дзюдоисты работают инкассаторами? — спросил Жмых.

— Почти все.

— Неплохо устроились, — хмыкнул Вася, — банда инкассаторов — звучит оригинально. Обычно их грабят, а не они…

— Возможно, это далеко не первое их дело, не зря же они татушки себе фирменные клепают, — задумчиво проговорил я. — Есть у вас нераскрытые преступления подобные? Вспомни, Вась.

— Да, точно… — Жмых задумался. — Есть парочка нераскрытых дерзких ограблений. Автозаправку накрыли месяц назад. Еще фарцовщиков пощипали. Но те заявление писать не стали, ущерб имущественный им, понятное дело, документально нечем подтверждать. Сами же незаконно работают.

— Откуда вообще узнали? — поинтересовался я.

— А дело возбудили по тяжким телесным, одному фарцовщику голову проломили. Но так и не раскрыли до сих пор. Никто никого опознать не смог. А скорее всего, не хотел. Запугали бандиты местных барыг, да и всё.

— Это называется — организованная преступность, Василий.

— Нет такого понятия в криминалистике, —