class="p1">— А если меня изнасиловали?! — вот сейчас Василиса реально побелела.

— Без обид, но я сомневаюсь, что это возможно.

— Почему?

— Во-первых, ты такой буль…крепкий орешек, что просто никому не дашь не по своей воле, даже будучи бухой. Во-вторых, без обид, но ты сейчас не очень красивая.

— На себя посмотри, губы, как жопа у обезьян. Еще и морда отечная.

— Это у меня-то губы, как жопа у обезьяны?! Ты свои видела, жертва херовой пластической хирургии?!

— Да пошел ты, — одергивает мою руку и пытается встать, но вовремя прекращает свои попытки, понимая, что голая. — Так, стоп. Если тетка гуляет здесь с собакой, значит дома недалеко.

— В твоих словах есть логика.

— Ты не подашь мне пакет?

— Зачем?

— Потому что я хочу встать и прикрыть хоть что-то. А ты был голым при мне ни раз, тебе уже привычно.

— Без пакета тебе лучше. Ладно.

Встаю с пледа и подхватываю пакет. Подаю его Васе, которая упорно отводит взгляд от моего обнаженного вида.

— Спасибо.

Видимо, показывать мне задницу Вася не стесняется, потому что прикрылась исключительно спереди. Я реально идиот, если вместо того, чтобы думать, как добраться до дома, как завороженный наблюдаю за походкой Василисы. Какая шикарная попа. А изгибы… изгибы-то прелесть.

— Я знаю где мы! — вдруг вскрикивает Василиса. — Мы недалеко, минут сорок от дома! Я точно знаю это озеро.

Е мое, мы еще и у озера. Подхожу к Василисе и действительно вижу внизу озеро. А мы на приличной горке. Несколько секунд мы смотрим вдаль, а затем одновременно переводим друг на друга взгляд. А еще через несколько секунд синхронно подносим пальцы к своим губам. По глазам понял, Василиса, равно как и я, вспомнила, если не все, то очень, очень многое…

Восемнадцать часов назад

Собираюсь ли я заняться с ним сексом? Нет и еще раз нет. Однако, надела самый красивый и дорогой комплект кружевного белья. Новый. Ни разу не надетый. Покупала года три назад, чтобы себя порадовать. Но надеть, так и не надела. Не могу объяснить, зачем сейчас стою и кручусь в нем перед зеркалом. Наверное, просто хочется чувствовать себя красивой и уверенной. И я в нем себя такой и чувствую, несмотря на то что живот выглядит… не очень. Не катастрофа, конечно, но при свете видно, что он не подтянут. И на бедрах тоже, при желании, можно увидеть столь «любимую» апельсиновую корку. Ну хоть попа хороша, и на том спасибо. Надеваю короткое синее платье с расклешенной юбкой и не совсем красивые, но все же подходящие сандалии для езды на велосипеде.

Складываю продукты в один пакет, в другой — плед и одноразовый мангал. Треплю Тошу за ухо и, мысленно извинившись перед ним, кидаю вкусняшку, дабы хоть как-то отвлечь от моего ухода. Выхожу из дома и взгляд тут же падает на качающего колеса Соболева.

Хмурый, но красивый гад. И да, жизнь несправедлива. Мало на каких сорока трехлетних женщин залипают мужики. Нас уже после тридцати списывают со счетов, даже если хорошо сохранилась, ибо цифры важны. А эти и в шестьдесят привлекательны в глазах общества. Обидно. Очень обидно, что я стою и пялюсь на то, как напрягаются его руки при каждом движении. Вот, как у него получается выглядеть сексуально после всех казусов на моих глазах. М-да… мне такое не светит. Подтягиваюсь на носочках и шепчу Соболеву на ухо:

— Все нормально? В трусах не жжет, не болит?

— Благодаря твоим просроченным мазям — все прекрасно, Васенька.

— А чего такой хмурый? Разве не ты хотел на свидание?

— Я хотел на природу, но не на велосипеде. Боюсь, что твой «Аист» мне уже не подходит. Ну разве что, чтобы до конца устроить пожар в трусах.

— Не утрируй. Нормальный велосипед. Я отдам тебе лучший. Итак, мой пакет с пледом и мангалом, а твой — вот этот.

Лицо у Пети, говорящее, при виде «его» пакета.

— Ты на хрена взяла этот перец?! Издеваешься?

— Он полезный. Знаешь сколько в нем витамина С? Чистить его я буду в перчатках. Так что успокойся. Не хочешь — не ешь. Для тебя вон шашлык, помидоры, огурцы, хлеб и бухлишко.

— Вискарь? — удивленно приподнимает бутылку Соболев. — Две бутылки? Ясно.

— Что?

— Просроченные, — да, блин! Вот же экстрасенс хренов.

— Не совсем. У одного вот неделю назад вышел срок, у второго — завтра. Пациенты дарили. Жалко выбрасывать, а передарить некому. Надо выпить.

— Давай еще один пакет, этот порвется. Вода и сок не помещаются.

— Я их себе заберу. Ехать будешь за мной. Тут минут пятнадцать-двадцать на велосипеде.

— Вообще-то у меня были другие планы, Вася.

— Да, я помню, собаку забрать, наверняка, выдуманную. Подождет твой воображаемый друг.

— Он не воображаемый.

— Ну окей, я Тошу тоже одного оставила и ничего, до вечера подождет.

— Ладно, хоть и чую жопой, что это закончится очередной… жопой.

— Да ладно, все самое худшее с тобой уже случилось, — подмигиваю и сажусь на свой велосипед.

* * *

Не рукожоп… пытаюсь подавить в себе улыбку, смотря на то, как Соболев нанизывает на шампур шашлык. И мангал смог поставить, что тоже удивительно, ибо у меня было стойкое ощущение, что он ничегошеньки не делает сам. Отпиваю очередной глоток виски, разбавленного соком, и снова залипаю на руках Соболева, точнее на его ладонях с четко выделенными венами. Опять вселенская несправедливость. Ну какая женщина будет выглядеть красиво с такими венами? Этот жестокий, жестокий мир… Шумно вдыхаю и допиваю залпом напиток. Походу, сегодня напьюсь. Наливаю в стаканчики чистый виски и подношу один к Петиному рту.

— Пей.

— Я пытался завязать, после того как встретил тебя. Ну да ладно, за удачное знакомство.

— Это ты зря. Со мной можно только начать пить, но уж точно не завязать.

Залпом выпиваю виски, морщась от неприятных ощущений. Фу, пить его в чисто виде — неприятно.

— Вась?

— Не хочу.

— Что?

— На вопросы твои отвечать не хочу. Интуиция под градусом мне подсказывает, что ты сейчас их задашь.

— Ты точно ведьма.

— Если бы. Ну ладно, чего ты там хотел спросить?

— У тебя когда…

— Ну, фу, чего ты такой банальный? — наглым образом прерываю его. — Обязательно какую-нибудь гадость спросишь про мужиков. Ты хочешь меня сейчас ударить, да? — после небольшой паузы произношу я, смотря на то, как Петя хмурит лоб.

— С чего ты взяла? — о, пытается быть спокойным.

— Ты в лице изменился. Я сейчас совершенно точно тебя раздражаю.

— Есть немного. Ты мужика во мне подавляешь, — совершенно серьезно произносит Соболев, а я не сдерживаю смеха. —