сквозняк. Теперь я лучше помнила дорогу и в замковом коридоре оказалась задолго до того, как в нем появился Лайонел.

Я успела отойти к ближайшему повороту и замедлилась, делая вид, что просто прогуливаюсь. Доверия Лайонела мне оказалось все же мало: здесь, в темноте ночных коридоров, я хотела ему отомстить. За все: и за давнее предательство, которое еще зияет в груди открытой раной, и за сегодняшнее мерзкое предложение.

Заслышав шаги, отбивающие ритм по ступеням лестницы, я медленно побрела вдоль окон, имитируя свою же давнюю привычку почти скользить над землей. Впоследствии я перестала так красоваться, но сейчас очень подходящий момент, чтобы вспомнить старые навыки.

Из-за туч показалась луна, раскрасив пол коридора темно-светлыми полосами. Наконец, когда по шагам стало ясно, что Лайонел и Пьер вышли в коридор, я остановилась в одном из пятен света, обернулась и замерла на несколько мгновений. Их Императору оказалось достаточно, чтобы узнать маску.

— Эр-ха, — я не слышала, как она сказал это, только видела, как двигались губы.

Он стоял, как окаменелый, и сходство со статуей ему придавал холодный лунный свет. Выждав для верности еще три секунды, я отвернулась и скользнула за угол. Ожидала, что он бросится вслед за мной, попытается поймать, поговорить, но он не сделал ни шагу. Пьер тоже молчал, ну или я издалека не могла расслышать его слов.

Стоя прямо за углом, прижимаясь к холодной каменной стене, я чувствовала, как сердце вот-вот сломает ребра — настолько бешено оно билось. Торжество в душе смешалось с паникой: что я наделала? Зачем воскресила в памяти эту боль? Да и, быть может, ему давно уже на меня плевать, и страдать о прошлом буду я одна? Не сделала ли хуже только себе?

Наконец каблуки мужских сапог снова застучали по коридорам. Не дожидаясь, когда Лайонел настигнет меня, скользнула дальше, за еще несколько поворотов, на этот раз уже не оглядываясь и не прислушиваясь. Оказавшись в своих покоях, стянула амуницию так быстро, как только могла, и с головой забралась под одеяло, разметав по полу подушки. От мешанины чувств в груди хотелось кричать и плакать, но голос осип, а слезы закончились в тот день, когда Император предложил мне стать его фавориткой.

Ну почему я не могу просто все забыть?

Глава 16

Строить из себя больную и несчастную весь следующий день оказалось утомительнее, чем я думала. Так что почти сразу после пробуждения я, все еще имитируя слабость, все же переползла в кресло в гостиной и начала по одному приглашать министров, чтобы обсудить с ними дела. Одни косились на перевязанную руку с подозрением, Гаскон Ташо долго возмущался творящемуся в замке беспределу и вызывался лично найти подлеца-заказчика. Мне удалось успокоить его, только убедив, что наиболее полезен он сейчас на своем месте: деньги таяли даже с учетом того, что от всех торжественных мероприятий я отказалась.

К обеду гонец прибыл с письмом, для меня весьма приятным: послы Иллии, Ренейда и Галлена, объединившись на границе Альянса, вместе пересекли ее и через два — максимум три дня будут в замке.

Прочтя короткое послание заграничных гостей до конца, я прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

— Вам нехорошо, тетушка? — Дорота, оторвавшись от книги, тут же подскочила ко мне.

— Напротив, хорошие новости меня взбодрили, — поспешила я успокоить среднюю племянницу.

Она гораздо больше, чем остальные принцессы, проявляла участие к моему положению, и выглядела при этом вполне искренней: пару раз даже меняла мне повязку, и вот сейчас, снова осматривая, не проступила ли на ней кровь или гной, она низко склонилась над подлокотником кресла.

Лицо ее скрывали волосы, но я хорошо представляла обеспокоенный взгляд и зоркие голубые зрачки, которые бегали, казалось, хаотично, но подмечали мелкие детали.

— Где ты научилась врачеванию, Дорота? — чтобы не сидеть в тишине, спросила я.

Принцесса отпрянула от меня, будто я вдруг загорелась, и потупила взгляд.

— Меня учил лекарь, — наконец, ответила она, потом набралась смелости и вскинула голову. — Я занималась лет с десяти: сначала пошла к нему, когда заболел один из моих охотничьих псов, потом… мне понравилось лечить, нравилось смотреть, как животные выздоравливают, вот я и продолжила заниматься. Потом и слуг помогала исцелять после того… — тут Дорота запнулась и покраснела, но я впилась в нее внимательным взглядом, не давая ни единого шанса смолчать, -… после того, как отец устраивал пьяные дебоши.

Я удивленно вскинула брови и указала Дороте на соседнее кресло. Пока она садилась, я вспоминала слова молодого Орлика: «Не могу ее предать». Может ли статься, что это моя средняя племянница затеяла такую игру? Надо бы спросить про нее у горничной: если Дорота и в самом деле лечила слуг, она должна об этом знать.

— А сейчас ты слугам все еще помогаешь? — продолжила расспросы я, решив вытянуть выгоду из неожиданно подвернувшейся удачи.

— После того, как вы пришли к власти, работы и у меня. и у лекаря стало гораздо меньше. Пара ожогов и порезов на кухне, да одна служанка подвернула ногу на лестнице. В остальном все спокойно, — честно и открыто, видимо поняв, что я не собираюсь отчитывать ее за «недостойное леди» занятие, ответила Дорота.

— И что слуги говорят о перевороте?

Принцесса взглянула на меня с легкой укоризной, однако вздохнув, все же ответила.

— Поначалу возмущались. Каков бы ни был король, в их глазах он — законный правитель. Но со временем, после того, как вы пересмотрели расходы на замок и выделили им новую теплую одежду, начали уже вспоминать, что вы наша тетушка и сестра Короля, и кровное право на трон все же имеете, — в тоне Дороты прорезалась язвительность, которой я раньше в ней не замечала. Похоже, эта девочка из тех, кто полностью раскрывается лишь с людьми, которым доверяет.

— А из города они никаких сплетен не приносили? — продолжала мягко нажимать я.

— Я знаю только, что торговцы едой в надежде на милость будущего нового Императора понемногу достают