- Подожди, Ир! Провожу!

Глава 25.

Глава 25.

Марк догоняет меня, когда я, пролетев по лестнице три этажа вниз, наваливаюсь всем телом на тяжелую металлическую дверь, и мы вместе оказываемся на улице.

- Ириш, - обняв мои плечи, тянет на себя.

- Руки убери, - шиплю зло.

- Все в порядке? – спрашивает взявшийся ниоткуда Михаил.

- Да!

Приставать ко мне при охране Кляйс боится, поэтому, убрав свои руки, просто плетется следом.

Я же иду к машине, до боли в глазах всматриваясь в силуэт за стеклом.

Выйдя на улицу, Алекс открывает для меня дверь.

- Едем? – уточняет он.

- Да. Домой, - не решаясь посмотреть в глаза, сиплю еле слышно.

- Иришка, прости за платье, - звонко проговаривает Марк за моей спиной, и моя рука машинально взлетает к груди, чтобы прикрыть позор.

Мразь.

Эта реплика обрубает последнюю ниточку, связывающую меня с прошлым.

Эти слова не дань вежливости. Они сказаны для Грозового с целью вбить между нами клин.

Заживо сгорая от стыда и гнева, ныряю в салон и, скинув туфли, залажу на сидение с ногами.

Кляйс пытается стучать в окно и посылает воздушные поцелуи, но мне так мерзко, что одна только мысль о том, чем могло закончиться наше уединение, вызывает приступ тошноты.

Но даже не это самое страшное. Катастрофа заключается в том, теперь Алекс считает, что пока он ждал меня здесь у подъезда, я трахалась с Марком в его квартире.

Потому что со стороны именно так все и выглядит. Я, взлохмаченная, в разорванном платье, и полуголый Кляйс.

Закусив губы, безмолвно стону.

Я только что пробила дно.

Коротко переговорив с охраной, Алекс отталкивает Марка от машины и садится на переднее пассажирское сидение. Заполнивший салон запах надвигающейся грозы и его кожи поднимают во мне огромную волну глухого отчаяния.

Я понимаю, что не должна на него смотреть, но поделать с собой ничего не могу. Просверливая взглядом дыру в его виске, пытаюсь считать его настроение, поймать хоть одну эмоцию, свидетельствующую о том, что ему не плевать.

Но все безрезультатно. Склонив голову, он смотрит в экран своего телефона. Ни словом, ни делом не дав понять, что его что-то задело. Время от времени перебрасываясь с водителем короткими фразами, кажется, забывает о моем присутствии.

Опустив глаза, я принимаюсь крутить на пальце его кольцо. Ладони мелко дрожат, а к горлу подступают слезы. Свисающая бретелька с торчащими из нее нитками неаккуратно лежит на животе.

Я хочу поговорить с Алексом. Знаю, что этот разговор уже ничего не изменит, но все равно хочу, чтобы он знал, что между нами с Марком ничего не было.

Я хочу хоть немного оправдаться в его глазах, потому что он единственный, чье мнение мне не безразлично.

- Алекс, - обращаюсь к нему, - Миша может пересесть в другую машину?

- Не положено, Ирма Сергеевна, - не глядя на меня, сухо отвечает он.

Я замолкаю. Сглатываю в надежде протолкнуть застрявший в глотке камень. Ничего не выходит. По привычке тру горло и отворачиваюсь к окну.

Слишком поздно. Сама все уничтожила. Убила, задушила. Растоптала. Как женщина я для него умерла.

В голове, как по заказу, начинают проноситься стоп-кадры наших с Алексом отношений.

Они были! Да, возможно, не такие, как у других людей. Мы не ходили на свидания, не гуляли при луне, не целовались у подъезда на прощание. Но они не сводились к одному только сексу, как мне тогда хотелось думать.

Он понравился мне не сразу. Первые несколько месяцев я вообще его не замечала. Все изменилось, когда однажды, на одном из приемов дочь владельца сети супермаркетов, с которой я иногда общалась, не обратила на него внимание.

- Твою мать! – выдохнула она, глядя поверх моего плеча, - вот это самец! Кто он?

Обернувшись, я тогда впервые посмотрела на Алекса внимательно. С тех пор я делала это постоянно. Мне нравилось его разглядывать, потому что внешность его оказалась цепляющей. Не кричащей, не смазливой, а истинно мужской. Мне импонировала его сдержанность, уверенный взгляд и достоинство в каждом движении.

Я стала думать о нем так часто, что он начал сниться мне во снах. Порочных и горячих. Поначалу это бесило. Я злилась на себя за то, что меня тянет к охраннику, человеку не моего круга. Злилась на то, что в его присутствии, сама того не замечая, стала вести себя так, чтобы понравится ему. Глупо хихикала, хлопала ресницами, томно вздыхала и призывно улыбалась.

Алекс не дурак. Сразу понял, что хозяйская племянница положила на него глаз, и прямо заявил, что спать со мной не будет.

Бросил мне вызов, и я его приняла.

Через неделю, прогуливаясь мимо него в купальнике, я «подвернула» ногу и попросила донести меня до комнаты, из которой он вышел только через час уже в качестве моего любовника.

В тот день я впервые узнала, что такое настоящий секс. Это было невероятно, испытав свой первый оргазм, я плакала у него на груди, а он гладил мои волосы и собирал слезинки губами.

С тех пор мы не расставались. Меня все устраивало: восхищение в его глазах и регулярный качественный секс без сахарной розовой ваты.

Ее я наелась с Кляйсом. Сбегая из города, он забрал с собой мои невинность, наивность и самоуважение. Себя я презирала едва ли не больше, чем его.

Алекса же, как оказалось, такой формат отношений не устраивал. Однажды, лежа с ним в постели, я спросила, о чем он мечтает. Ожидала услышать, что он хочет организовать собственное охранное агентство, начать какой-нибудь бизнес, да, все, что угодно, кроме того, что он сказал.

- Я бы хотел, чтобы ты была обычной девушкой. Чтобы твои родители были простыми людьми и чтобы познакомились мы на улице, в кафе или в компании общих друзей.

Мне тогда его ответ жутко не понравился. Он подразумевал чувства с его стороны, в которые я не верила. В душе зародился страх, что Алекс, следуя примеру Марка решит использовать меня в своих целях, поэтому и ответила грубо. Сказала, что ничего, кроме члена, мне от него не нужно.

Мне казалось, он тогда адекватно отреагировал, свел все к шутке, но к сведению принял – никаких намеков на чувства больше не было.

Задыхаясь от переполняющих меня эмоций, прокручиваю кольцо на пальце и смотрю в темноту