за тем же столиком вальяжно расположилась та, кого я точно не ожидал застать в подобной компании.

Графиня Ди. Курит и общается с Амаль… в смысле, с Горном⁈ Смелая девица однако — сидит и болтает как будто ничего не произошло!

Я решительно направился к ним. Хорошо, что ошибся, и убивать Горна она, похоже, не планировала. Тогда кого?

— Ди, какого?..

— Прошу прощения за внезапное исчезновение, — остановила она меня жестом. — Перенервничала.

— Такая как ты должна иметь броню, а не нервы, — хмыкнула Гама. — Присаживайтесь, Евгений. Нам есть, что обсудить втроем.

Я оглянулся — ближайшие столики были свободны, и мы вполне могли пообщаться откровенно.

— Сначала пусть она расскажет, чью жизнь так спешила забрать?

— Горна, — тихо произнесла Ди. — Я готовилась убить его несколько лет. И вот…

И она скосила глаза на Гаму.

— Случай представился.

— Какая неприятность! — с улыбкой выдохнула нексонианка и закинула в себя еще один стопарик.

Ди не отставала. Кажется, обе дамочки решили сегодня как следует надраться. Я был слегка фраппирован.

— Мне пришлось выслеживать его целый год, — сказала Ди, хлюпнув носом, и оперлась локтями о столешницу. — Следила за всеми его перемещениями, но с ним постоянно присутствовало это чудовище по имени Людвиг, а еще его белобрысая сука помощница.

— И вот инквизитор остался совсем один в купе Императорского спецрейса, — ухмыльнулась Гама. — Совсем один, опозоренный и оплеванный. Наверное бежала на поезд, сверкая пятками?

Ди промолчала. Хлоп! — и еще одна рюмка опустела.

— Много денег отдали за такую информацию? — спросил я.

— Очень… Но я привыкла всегда держать ухо востро и знать все и обо всех, — и она ответила на мой вопросительный взгляд, а затем приблизилась: — Дождавшись ночи, я забралась в купе к Горну, а там…

— Лежал лишь его хладный труп?

— Да, — кивнула она и крепко затянулась.

Я едва сдержался, чтобы не отставить подальше бутылку с коньяком. Дамочка, похоже, потеряла всякое чувство меры. Глаза уже блестели, а закуски видно не было.

— Не знала, что делать… — продолжила рассказывать Ди. — Радоваться или плакать… Эта мразь мертва, но… убила-то его не я. А потом мне страшно захотелось свалиться прямо в купе рядом с трупом того, кого я ненавидела столько лет, и просто уснуть…

— Хреновое чувство, — отозвалась Гама, и они обе навернули еще по стопарику.

— А ну-ка хорош! — осадил я их. — Она и так еле языком ворочает.

— Бросьте, хозяин, а лучше посочувствуйте нам обеим, — покачала головой Гама. — На нас алкоголь не действует.

— На кого это, на нас⁈

— К счастью, я вовремя почуяла газ в воздухе, а его я узнаю из тысячи, — сказала Ди, пропустив мой вопрос мимо ушей. — Сама пользовалась им неоднократно. Очень дорогой, но крайне эффективный способ усыпить целый вагон одной единственной шашкой. Угорь не пожалел их.

— И ты пошла спасать машинистов вместо того, чтобы просто свалить?

— Уж такая я благородная дурочка. Да и не хотелось бы, чтобы гибель поезда потом повесили на меня, — она грустно усмехнулась и, поглядев на Гаму, тихо добавила: — Вы даже не представляете, Евгений… Вот сейчас смотрю в это лицо, и снова хочу убить, даже зная, что та мразь уже сутки как мертва.

— Чем же он тебе так насолил? — спросил я.

Хотя глупый вопрос — такого мудака, как Горн, едва ли было за что любить в принципе.

— Мой муж, — сжала она зубы, и по щекам скатились две слезинки. — Горн сделал все, чтобы повесить его… из-за меня.

— В смысле из-за тебя?

Она подняла покрасневшие глаза. В них на какое-то неуловимое мгновение зажегся изумрудный свет.

— Понятно, — вздохнул я и пододвинул бутылку с коньяком уже себе, затем наполнил три рюмки и кивнул. Не чокаясь, мы выпили.

— Вот, Гама! — сказал я. — А ты говорила, что нексы не умеют испытывать чувство любви.

— Я считаю, что Ди всего лишь мстит за хозяина, к которому сильно привязалась, — отмахнулась Амальгама. — Убей Горн вашего отца, я бы тоже сделала все, чтобы расквитаться с ним. Но исключительно из чувства преданности, а не потому что втюрилась по самые гланды.

И она отчего-то начала смеяться, и этот смех был таким же жутким, как и облик Горна. Даже сидящие поодаль аристократы испуганно поглядели на веселящегося инквизитора.

— Заткнись… — прошипела Ди. — Убила бы и второй раз, и в третий! Пусть эта мразь хоть на Нексусе спрячется! Достала бы хоть в аду!

— Не волнуйся, — положил я руку на ее ладонь. — Горн мертвее мертвого, а моя подруга занимает это тело только вынужденно.

— И осталось ему недолго, — отозвалась Гама и повернулась к Ди. — Милочка, тебе там не тесно? Подвинься, будь душкой?

Ди ничего не ответила и посмотрела на меня.

— Давайте уже забудем про мои проблемы, Евгений. Вам нужно волноваться. Вокруг шеи вашей подруги затягивается удавка.

— Спасибо, но с этим Угрем мы как-нибудь справимся, — хмыкнула Гама.

— А он тут не один, — покачала головой Ди. — С ним еще трое бывалых киллеров: Змей, Крокодил и Кувалда. Всех четверых освободили из тюрьмы несколько недель назад, и за это время они успели унести жизни нескольких целей, которые перешли дорогу кое-кому на самом верху. А теперь прибыли на дирижабль, чтобы тоже убить Горна. Потерпев неудачу на поезде, они попробуют еще раз, и на этот раз будут действовать наверняка.

Я улыбнулся:

— Сдается мне, им нужен я. Горна убил Александр Герасимов, даже не спрашивайте, кто это. Он уже мертв, а Угорь наблюдает за мной второй день. Так что нет сомнений, кто его цель.

— Вот вообще не удивлена, — усмехнулась Гама и тут, будто что-то вспомнив, полезла в карман. — Кстати, хозяин, мне тут позвонил один доброхот… И он сделал Борису Сергеевичу интересное предложение…

Она положила на стол телефон. На экране горел последний контакт и всего одна буква — К.

— Дай угадаю. Убить меня?

— В точку. Горн сильно набедокурил, и это условие его выхода на пенсию. Еще он сообщил, что во Владимир мне ход заказан. В аэропорту уже ждут, чтобы отправить меня за решетку, а там