А калифорнийская гоферовая змея мастерски подделывается под ядовитого гремучника. Столкнувшись с врагом, она громко шипит и вибрирует кончиком хвоста. Большинство хищников при этом отступает.

К сходному приему самообороны прибегают и гусеницы одного из бразильских бражников. При опасности они раздувают переднюю часть туловища, преображающуюся в страшную голову ядовитой змеи.

Опасность заставляет изменять свой имидж даже кобру! Расправляя широкую кожную складку на шее («капюшон»), змея старается выглядеть крупнее и агрессивнее, чем на самом деле.

Лягушки — изумительные мастера блефа. Стараясь убедить хищника, что его ожидает схватка с крупным грозным соперником, они издают особое — громкое и низкое — кваканье.

Немногие животные могут сравниться искусством мимикрии с палочниками. Эти насекомые не только сами едва отличимы от тонких веточек и прутиков, но они еще и откладывают яйца, необычайно похожие на семена растений и даже издающие такой же запах. Неудивительно, что хищники на них внимания не обращают.

Гусеницы одного из видов американских бабочек неморий обманывают хищников, маскируясь под свою излюбленную пищу. Весной они принимают облик дубовых сережек, а летом — тонких веточек.

Среди морских животных мастерством маскировки славятся осьминоги. Представители одного из австралийских видов этих головоногих могут «превращаться» в водоросль, а те, что живут в водах Индонезии, сворачиваются в шар и катаются по морскому дну (по мнению ученых, моллюски уподобляются при этом кокосовым орехам, переносимым с места на место морскими течениями).

Но, пожалуй, всех своих сородичей превзошел в актерском искусстве осьминог-имитатор (Thaumoctopus mimicus). Искусно манипулируя щупальцами, — он способен принимать облик ядовитой крылатки-зебры, или, распластавшись на морском дне, преображаться в ядовитого ската-хвостокола. Спрятавшись в подводную пещеру, осьминог-имитатор высовывает наружу два щупальца и в мгновение ока превращает их в ядовитую морскую змею. Кроме того, в творческом репертуаре моллюска — образы более 15 видов морских существ (ядовитых рыб, актиний, медуз, креветок и др.).

Блеф помогает спасти жизнь и некоторым бабочкам. Увидев своего главного врага — синицу-лазоревку, дневной павлиний глаз медленно двигает крыльями, демонстрируя хищнику два страшных глазчатых пятна. На мгновение птичка приходит в замешательство: а вдруг эти глаза принадлежат сове или какому-нибудь другому крупному хищнику? Пока лазоревка размышляет, бабочка взмывает в воздух.

По человеческим меркам, животные ведут довольно странный образ жизни, но он формировался на протяжении многих тысячелетий и помог им добиться эволюционного успеха. (Виды, чей стиль жизни не соответствует требованиям эволюции, обречены на вымирание.) Как и у людей, повседневная жизнь эволюционно процветающих видов животных подчинена принципу «делу — время, потехе — час».

Некоторые виды губанов — талантливые массажисты. Эти маленькие рыбы питаются частицами отмершей кожи и паразитами, счищаемыми с поверхности тела других рыб. Если неосторожный чистильщик случайно ущипнет кожу «клиента», он может махнуть хвостом и отправиться на поиски более добросовестного специалиста, а потому губан старается пощекотать его так, чтобы тот получил удовольствие по максимуму и потом возвращался к нему снова и снова.

В каждом улье имеется особая каста пчел, обязанность которых — удалять из гнезда умерших родственников. Они занимают более высокое иерархическое положение, чем обычные рабочие пчелы, и отличаются от них более сложным развитием.

У некоторых птиц подросшие птенцы работают «приходящей прислугой». Вместо того чтобы распрощаться с родителями и обзавестись собственной семьей, годовалые детеныши (чаще самцы) флоридской кустарниковой сойки остаются в отчем доме и помогают родителям чистить гнездо, кормить младших братьев и сестер и защищать их от врагов. Среди пернатых такое поведение встречается довольно редко. Никакого отношения к самопожертвованию оно не имеет: вместо того чтобы отправляться в скитания на поиск подходящего партнера, птицы предпочитают дожидаться его появления в безопасном семейном кругу. Как только таковой объявляется, они бросают домашние заботы и улетают устраивать личную жизнь.

Шимпанзе — прирожденные стоматологи: они охотно чистят друг другу зубы с помощью «зубочисток» — тонких щепочек или прутиков. «Пациент» в это время не двигаясь сидит на месте, а «дантист» осторожно выковыривает у него из зубов застрявшие частицы пищи.

Цветки растений опыляют не только насекомые, птицы и летучие мыши. В качестве опылителей одного из редких африканских видов лилий выступают грызуны — песчанки.

Кенгуру — отличные землекопы. Чтобы добраться до воды, они выкапывают порой ямы глубиной более метра.

Бабочки прекрасно разбираются в химии. Некоторые африканские виды данаид (подсемейство Danainae) способны смешивать в различных сочетаниях более 200 химических соединений, причем какие-то из них бабочки вырабатывают сами, а другие «заимствуют» у растений. Полученные смеси защищают бабочек от хищников, а также необходимы и для иных не менее важных дел.

Единственный южноамериканский представитель семейства медвежьих, очковый медведь, выполняет важную лесоводческую работу: с пометом он разносит по лесу семена некоторых деревьев, обладающих ценной твердой древесиной.

К сведению трудоголиков: как показали канадские ученые, рабочие шмели, которые отдавали все силы добыче корма и целыми днями летали за пыльцой и нектаром, умирали в гораздо более молодом возрасте, чем их ленивые сородичи, предпочитавшие много времени проводить в гнезде. Шмели-труженики погибали в основном от износа крыльев.

Чтобы произвести 0,5 кг меда, пчеле нужно собрать нектар примерно с 10 миллионов цветков!

Трудолюбие муравьев вошло в поговорки. Не меньшее восхищение вызывает и разносторонность их трудовой деятельности. Ниже описаны лишь некоторые профессии, освоенные этими насекомыми.

Вооруженный охранник. Крошечные муравьи-листорезы сопровождают своих крупных сородичей, когда те носят в гнездо кусочки листьев. Охранники при этом сидят на спинах фуражиров, стараясь не прозевать появление хищника.

Садовод. Согласно научным данным, муравьи научились разбивать «сады» для выращивания съедобных грибов не менее 50 миллионов лет назад. Одновременно в колониях этих насекомых произошло и разделение труда.