Наступал поздний вечер, люди возвращались с работы, от метро шли толпы уставших после трудовых будней горожан. Москва встала в многочасовые пробки, потому к Казанскому вокзалу они прибыли только через полтора часа.

— Надо было утром ехать, — с досадой произнес Яшин.

— Вот уж нет. До утра может много чего случиться, может, злоумышленники тоже выйдут на ячейку? — резонно ответила Лена.

— Да как же они выйдут, если кот Малюта у нас? И ключ от ячейки тоже у нас! — не согласился с ее доводами следователь.

— Все равно надо ковать железо…

— Ага, не отходя от кассы, — продолжил ее мысль Владимир. — Хорошо, нетерпеливая вы наша, пойдем посмотрим, что там такое ценное запрятано! Золото? Бриллианты? — ухмыльнулся он.

— Может, и золото, — хмыкнула в спину шедшему впереди Володе Лена. Она любила, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней.

Казанский вокзал встретил их привычной кутерьмой — встречающие, отъезжающие, туча чемоданов, сумок, тележек, призывные вопли таксистов и продавцов сим-карт и пирожков с несъедобным содержимым. Толпы подозрительных личностей, плачущих детей и визгливых старух.

Лена любила поезда — в память о далеком детстве, когда они с родителями выбирались на южное море в таком же помятом вагоне. Ей нравилась железнодорожная романтика, чай в серебристых подстаканниках и укачивающий стук колес — все это для маленькой Леночки было родным, близким и знакомым.

Сейчас она на поездах почти и не ездила, в отпуск — чаще всего на самолете, в Питер к подруге Юльке — на машине, а на Казанском вокзале она не была уже, казалось, тысячу лет, а может, и больше.

— Куда нам идти? — От гомона толпы и острых запахов неприятной несвежей пищи Лена бестолково крутила головой во все стороны.

— Не отвлекайся. — Володя схватил девушку за руку и потащил на другой конец перрона.

От прикосновения его теплой и такой сильной ладони Лена опять зарделась, как маков цвет, но сама себя тут же одернула.

В глазах Яшина плясали безумные бесенята.

Спустившись по лестнице, они оказались в длинном узком коридоре.

Здесь людей уже не было, и Лена с облегчением выдохнула. Все-таки толпа ее подавляла и пугала.

За пустой стойкой скучал огромный рыжеволосый детина неопрятного вида.

Яшин подошел к стойке и положил перед ним ключик.

— И чаво надо? — позевывая, спросил рыжий.

— Ячейку открыть, — невозмутимо вежливо ответил Яшин.

— Ну, открывай. Хотя, погоди, сейчас посмотрю — оплачено у вас или нет. В-два-шестнадцать. Ага, оплата была только до вчерашнего дня, — заявил детина, сверяясь с записями в толстой пыльной амбарной книге, лежавшей перед ним на стойке.

— Хорошо, мы оплатим. Надеюсь, содержимое ячейки еще цело? — с небольшой угрозой в голосе поинтересовался Владимир.

— Цело, конечно, что с ним сделается. С вас пятьсот рублей и штраф еще двести, вот квитанция, подписывайте.

Не торгуясь, Яшин достал из кармана две шуршащие купюры и сунул в волосатую лапу приемщика.

Тот удовлетворенно хмыкнул, открыл дверь и пропустил их в небольшую комнатку, заполненную автоматическими ячейками.

Ряд В2 и ячейка номер 16 нашлись быстро. Вставив ключик в маленькую замочную скважину и чуть ли не столкнувшись лбами, Яшин и Синицкая уставились в недра шкафчика.

Сначала показалось, что там пусто, но пошарив рукой, следователь Яшин достал маленький старый блокнотик в темно-коричневом потрепанном переплете.

— Случайно не этот ли блокнотик ищет твой разлюбезный Курочкин и его драгоценная бабушка? — с удивлением спросил Яшин.

— Во-первых, Курочкин не мой, а во-вторых, я не знаю. Но очень похоже, что именно про этот блокнот они спрашивали! А зачем Иван Васильевич его спрятал? И почему с такими предосторожностями? С кошачьими «оп. ску» и т. д.

— Я думаю, что разгадка кроется в самом блокноте, — уверенно заявил следователь.

— А там больше ничего нет? В ячейке? — снова сунула свой любопытный нос в распахнутый ящик Лена.

— Нет, больше ничего. Так, гражданка Синицкая, вам персональное задание — ознакомиться с содержимым блокнота и мне доложить, есть там что-то, проливающее свет на убийство профессора Плотникова, или это пустышка.

— Ты считаешь, что его могли убить из-за этого блокнота?

— Скорее, из-за тайн, что этот блокнот скрывает, а еще из-за звезды из храма. Куда ты ее, кстати, дела?

— Насчет звезды не волнуйся, она хорошо запрятана, — задумчиво протянула Лена. — А блокнот я, конечно, почитаю на досуге.

— Великолепная идея, а теперь ночь уже на дворе — поехали домой, — и взяв Лену под острый локоток, Владимир потащил ее на парковку, где скучал его преданный «Опель».

Лена спустила очки, в которых она обычно работала, на кончик носа и задумчиво уставилась в окно.

Почти всю ночь она просидела за любезно предоставленным Владимиром ноутбуком, ведь ее милый компьютерный друг все еще оставался у мастера.

Всю ночь она штудировала всю имеющуюся в интернете информацию о храме Василия Блаженного, проверяла свои знания. Искала любую информацию о кладе, спрятанном в соборе, о Вифлеемской звезде и прочих символах.

«Все равно уснуть сегодня не получится» — так размышляла Лена.

А вот виной тому близость симпатичного следователя, который так великолепно целуется, или волнение, связанное с загадкой собора Пресвятой Бородицы, что на Рву, — это не могла Лена решить даже для себя самой.

Как бы то ни было, за окном уже светало, в семь часов по будильнику проснулся Володя, хмуро поздоровался с Синицкой, заседавшей с ноутом на кухне с чашкой крепкого кофе, и поспешил в душ.

— Ты знаешь, Володя, я просмотрела столько информации о храме, у меня уже глаза болят, но я так и не могу понять, какое такое уникальное сокровище там сокрыто! — сообщила ему девушка, когда он с влажными волосами и с полотенцем на плече вышел из ванной.

Лена старалась не смотреть на его накачанный торс, на кубики пресса, просматривающиеся под тонкой материей футболки.

— А с чего ты взяла, что сокровище действительно уникальное? — спросил хмурый Яшин, наливая себе в огромную чашку с надписью «Бусечка» крепкий американо.

Он неспешно вытирал полотенцем волосы, внимательно глядя в окно, как будто бы там происходило что-то необычайно интересное.

«Бусечка!» — про себя хмыкнула Синицкая, а вслух сказала:

— Конечно, уникальное! Как же иначе, из-за него весь сыр-бор, и Ивана Васильевича из-за этого убили. Из-за чего-то, скрытого в храме!

— А вот не факт, может быть, мы все напутали, и эти дела совсем между собой не связаны, — задумчиво произнес Володя, помешивая в чашке сахар.