Катя мучительно размышляла, несмотря на то, что ее переполняло чувство потери всякой надежды на совместную жизнь с мужем. Как же так?! Так и не случится увидеть радости мужа от ее беременности?!.. Пыталась оценить последствия Костиной операции для нее, будущего ее ребенка. В то же время искала в себе причины такой ситуации.

— Наверно, ему легче было так… легче не помнить меня. Думаю, что женитьба принесла ему одни разочарования… одни страдания. Отсюда, наверно, отказ от всего неприятного, от страданий… Ведь в последние дни перед отъездом ему пришлось нелегко.

— Ты прямо психолог какой-то… чуть ли не психиатр…

— Я все-таки его хорошо знаю… А тогда так жалела его…

Митя глотал алкоголь рюмку за рюмкой. Кате даже хватило сил взять его за руку со словами: «Митя, остановись!»

— Давно хотел напиться. Что думаешь делать?

— Надо встретиться с ним. Если он здоров и чувствует себя хорошо — порадуюсь. И приму любое его решение.

На вопрос Мити, есть ли у нее надежда, что Костя вспомнит ее, Катя только вздохнула. Остается только понадеяться на чудо.

А Митя думал точно так же, но другими словами: «Где же ты, Катина фея?» Вспомнил разговор с Костей, когда в начале знакомства с Катей предрек два выхода для нее. Конечно, шутил, когда цитировал некрасовские стихи о горькой женской доле, приплел сказочную фею, которая поможет новой Золушке…

Катя успокаивала себя от такой неожиданной новости: «Не отчаивайся. Ведь все шло к тому, чтобы потерять его. Надо думать о ребенке». Тут у нее дыхание перехватило, она раскашлялась. Слезы подступили к глазам от кашля, но не от горькой мысли о судьбе — своей и ребенка. Ведь она плакала лишь в те моменты, когда с облегчением чувствовала, что плохое осталось позади. Сейчас минута была совершенно другая, почти безнадежная. И надо было держаться. А еще ведь она не встретилась с Костей. Со страхом подумала: «Боже, что меня ждет?!»

Глава 20

Новый год Катя встретила вместе с родным коллективом. Хотя на душе было тяжко, старалась соответствовать общему настроению. Пожелания счастья в наступившем году только расстраивали, горько становилось от мысли, что ничего хорошего он не сулит.

В первые новогодние дни Катя с Митей договорились посетить Костю. По дороге к его дому Митя пытался ее растормошить, расспрашивал, как провела последний вечер старого года, какие интересные моменты были в этот день у него самого. Вспоминал, как вместе встречались на вечере, устроенном Мариной («Какой это был год?»).

Катя отвечала односложно, подумала: «Уже пять лет прошло с того вечера». Бессмысленно глядела из окна автомобиля на заснеженные дома, празднично украшенные улицы и почти не слышала рассказа Мити. Мрачное настроение от плохого предчувствия уже овладело всем ее существом. Спросила, ждет ли их Костя, на что Митя ответил кивком головы.

Их никто не встретил, когда снимали верхнюю одежду и поднимались по лестнице. Митя открыл дверь в комнаты наверху, и, войдя раньше него, Катя остановилась. Увидела Костю, стоящего у окна спиной к вошедшим. Наконец он повернулся, и Катя с замиранием сердца охватила разом знакомую фигуру и такое родное лицо. Оно было бесстрастным. Поразило выражение глаз, которое было незнакомым: никогда он не глядел на нее так равнодушно, да еще с каким-то презрительным недоумением. С усилием поздоровалась. Костя молчал, руки держал в карманах брюк.

Митя шумно прошел к дивану и жестом позвал Катю сесть рядом. Костя наконец двинулся с места и тоже сел в кресло напротив. Был красив — как будто сошел с обложки гламурного журнала. Катя старалась держать себя в руках при взгляде на него, на белый воротник рубашки, видневшийся из-под пуловера, на то, как задумчиво он рассматривал то Митю, то Катю. На правах хозяина заговорил первым.

— Значит, вы моя жена. — Он неожиданно показал на нервно сжатые Катины пальцы. — Не помню, куда дел свое кольцо.

Катя схватила обручальное кольцо и стала вертеть им вокруг пальца.

Митя задал ему вполне уместный вопрос:

— Костя, ты помнишь вашу свадьбу?

Костя отрицательно покачал головой. Наступило молчание. Катю пугала интонация, с которой он заговорил и сказал следующую фразу: «Ничего не помню». Она прозвучала, будто он категорично отрицал даже возможность события, о котором помнили Катя с Митей. Мужчины молчали, поглядывая на Катю, ждали, когда она вступит в разговор. А она не знала, о чем сказать, какие слова произнести.

Снова заговорил Костя, видимо, был готов к этому разговору.

— Моя мама, Лидия Ивановна, сказала мне, что мы расстались перед моей операцией. Это так?

Катя смотрела на его равнодушное выражение лица и понимала, что теперь надо нарушить свое молчание. Тем более что вопрос требовал этого. Решила отвечать честно, ничего не скрывая, не приукрашивая того, что было.

— Да, мы жили раздельно с лета, когда вы с родителями переехали на дачу. И осенью, когда вернулись, я продолжала жить у себя. Мы встречались… несколько раз перед твоим… перед вашим отъездом.

Митя подтвердил:

— Да, Катя работала, но проведывала тебя на даче в воскресные дни.

— Так мы расстались или нет? — этот вопрос Кости прозвучал нетерпеливо. почти раздраженно, потому что четкого ответа на него он не получил.

— Наверно, да, — отвечала Катя, потому что чувствовала, что он ждет этого ответа. И тем не менее показалось, что необходимо честное добавление. — Но ты в последнюю нашу встречу сказал, чтобы я тебя ждала.

Заметила, что не может говорить ему «вы».

— Вот этого не надо — придумывать то, чего не было!

Катя не удивилась — она и сама уже не верила, что было это обещание, были ее слезы счастья, когда услышала: «Все будет по-другому, вот увидишь». И горько осознала, что слова эти теперь звучали пророчески. Подтверждали другое значение, для настоящего момента правдивое. Лихорадочно искала нужные слова и поняла одно: не нужно говорить ничего, не надо пытаться повернуть события, все уже решено. И успокоилась. Потому что маленькая, очень маленькая надежда, которая теплилась в душе, растаяла. Услышала новый вопрос:

— Почему мы расстались, если весной была свадьба?

Митя сокрушенно вздохнул, глядя в сторону, и видно было, что ему очень не хочется присутствовать при этом разговоре.

— Твоя мама познакомилась с моей тетей, которая открыла ей глаза: ее племянница — лгунья, к тому же неразборчива в отношениях с мужчинами. И Лидия Ивановна поверила ей, пересказала тебе этот разговор.

— Не знаю, почему родной человек так может высказаться во время радостного