лет, даже при условии, что у нее есть начальный взнос, да и то на жилье в Подмосковье. С этими переживаниями поделилась со своей заведующей Екатериной Ильиничной. Они были тезками, о чем любила та повторять.

— Да, вот если бы ты не была замужем, — участливо произнесла заведующая, — я бы пошла просить за тебя к директору или в профком. Знаю, что ты живешь в условиях никудышных, при том, что коренная москвичка. Тебе надо оформлять развод и как можно быстрее. Кто знает, может быть, выгорит эта возможность купить квартиру в новом доме…

Катя про себя усмехнулась: «Что ж, надо благодарить Костю за его решение

покончить с их неудачным браком». Все завертелось, и с Митиной помощью она подписала бумаги о разводе, а вскорости уже считалась свободной, незамужней женщиной. Ветка, ее подруга, назвала по-другому этот статус — теперь она разведенка. А Катя подумала: и скоро буду мать-одиночка.

И еще вдруг повезло, да так, что трудно было поверить в это везение — их проект победил в конкурсе, получил многомиллионную дотацию на его выполнение. А Катерина Ильинична сбегала куда надо и получила согласие самого президента-босса на то, чтобы и Катю внесли в список будущих жильцов дома. Плата за ипотеку была вполне сносной, так что срок конечной выплаты был всего несколько лет. Катя думала: «Спасибо мамочке за то, что помогла!» Ведь это было ее наследство — доля в тетиной квартире. Кстати, тете не рассказывала всей правды, решила рассказать, только когда убедится, что получит документы на квартиру.

Гладя себя по животу, разговаривала со своим 5-месячным сыном — о том, что она носит мальчика, узнала недавно. Говорила: «Ну, вот родишься, и если повезет, начнешь свою жизнь в новой, настоящей квартире своей мамочки». Все боялась, что сорвется вопрос с квартирой, что снова наступит невезение и рухнет ее мечта.

Начальство прознало про ее беременность и забеспокоилось: ведь работа над проектом должна быть исполнена в те сроки, когда ее фактический руководитель и исполнитель предполагает уйти в отпуск по рождению ребенка. И вот — проходили собрания, совещания на разных уровнях, брали с Кати клятвенные заверения, что не подведет, намекали на благосклонность в получении будущей квартиры. За нее радовалась Екатерина Ильинична, все повторяла пословицу: «Одна удача идет — другую ведет». Имела в виду победивший проект и скорое получение квартиры.

Об этом думалось еще в связи с появлением в ее жизни одного человечка, который мог как-то скрасить ее одиночество. И это был мужчина, конечно, молодой мужчина, да еще мужчина — своего рода мечта любой женщины. Вот когда сказывалась правота ее тети о легком поведении шалавы-племянницы. И вовсе не тогда, когда у нее был один-единственный мужчина. Знала бы тетя, что Катя в этот раз вовсе не обольщалась — этот ее новый друг был самый настоящий Казанова, которого никакая умная женщина не возьмет в расчет.

Как-то Катя в воскресный день гуляла по любимой набережной, думала о привычном — о наступлении скорых забот о ребенке, которые могут сказаться на ее обязательствах по проекту. И при этом приходилось запрещать думать о грустном. О грустном — означало о Косте. О том Косте, которого уже нет, о том, каким он был.

Воспоминания об этих счастливых моментах изменились и окрасились такой печалью, что начинало болеть и ныть сердце. Ведь того Кости, любимого и любящего, нет, и его не вернуть. Катя запрещала себе вспоминать о нем, не говоря уже о том Косте, каким он стал, каким был в их последнюю встречу. Запретила сожалеть об этом, и стала думать о другом — что скоро будет жить в другом районе, что часто посещать любимые места уже не будет возможности.

Недалеко начиналась трасса, и Катя здесь поворачивала обратно, чтобы — не дай бог! — вредные газы не попали в ее легкие, а значит, были бы вредными ее сыночку. Навстречу шел молодой мужчина, одетый в какую-то легкую сверхмодную курточку. А ведь здесь мартовские холода усилены ветром с реки. Это на улицах можно было ходить без головного убора. Катя на прогулку одевалась потеплее. А в такой курточке да без головного убора, как у мужчины, можно сразу же насмерть замерзнуть.

— Катя, здравствуйте. Вы меня не узнаете?

Катя остановилась и вгляделась в прохожего. Да, она где-то видела этого симпатичного, даже чересчур красивого парня. Он широко улыбнулся, и Катя узнала в нем Митиного практиканта, с которым она была в компании, когда отмечала свой день рождения в доме отдыха ВТО. Митя тогда взял не только ее и Ветку, но и его — кажется, Сергея, вместе с другом, чтобы девушкам было интереснее провести воскресные дни за городом.

— Я вас помню, здравствуйте. Вас зовут Сергей?

— Я Игорь, это фамилия — Сергеев.

— Извините. Но моя ошибка говорит, что я вас действительно вспомнила.

— Я рад, что помните. Хочу сознаться, я здесь из-за вас.

Катя удивилась. А Игорь показал рукой на трассу.

— Как-то мы проезжали в субботу с Митей, вашим другом, и он узнал вас и показал мне, что это вы и что любите гулять здесь. Я прихожу сюда уже в третий раз, и вот повезло — я вас встретил.

От такой откровенности Катя не выдержала и засмеялась. Засмеялся и Игорь.

— На вас такая же шапочка и такой же шарф, как в тот раз, когда я вас увидел из машины. — Катя еще больше развеселилась. — Правда, сейчас, вблизи, когда я шел вам навстречу, заметно, что вы ждете ребенка.

— Игорь, вы меня поражаете. Это правда, что вы гуляете здесь, чтобы меня увидеть? Ничего себе заявление! Да еще беременной женщине…

— Ну, то, что вы беременны, я увидел только сегодня. Но это меня не беспокоит — я сейчас просто очень рад, что наконец вижу вас.

— Ничего себе. — Катя вздохнула. — Ладно. Давайте уйдем отсюда, а то вы скоро превратитесь в ледышку. В сосульку.

Смеясь, они заторопились. Игорь взял ее под руку, спросил, не замерзла ли она. Но на Кате была теплая длинная куртка, в которой она не мерзла даже зимой, а Игорь дрожал так, что пришлось предложить ему свой теплый шарф. Сняла его и, несмотря на протесты Игоря, укутала его шею и на своей куртке приподняла и запахнула воротник. Потом почти побежали, чтобы укрыться в ближайшем помещении. Это было небольшое бистро, где им предложили горячий кофе.

— Почему вы так легко оделись?

— Не знал, что у реки так еще холодно. Хорошо, что перчатки захватил.

— Рассказывайте, готова