И он скрылся в чаще книжных шкафов. Мы проводили его взглядом.

— Должно, но не стыдно, — пробормотала Тесиэлла, достала кружевной платочек из кармана мантии и вытерла им уголки глаз. Потом посмотрела на меня. — Хорошо, если всё так, значит, ты не испугаешься поспорить?

— О чём?

— О твоём портрете.

— А что о нём спорить? — удивилась я. — Его ещё даже не нарисовали.

— Ну, нарисуют же. Так вот, если он займет первое место на королевском конкурсе, то ты победила в споре. А если окажется на последнем месте, то победила я.

— Ну, не знаю, звучит странно.

— Ну, хорошо, согласна, слишком жёсткие условия. Даю тебе шанс на любое призовое место в любой номинации. Даже если приз зрительских симпатий заберёшь, — она неожиданно хрюкнула от смеха, — то ты выиграла. Но во всех остальных случаях победа моя.

— Хорошо, — согласилась я. — А что получит победитель?

— Да что угодно. Хочешь, могу тебе жениха отдать.

— Зачем же? — глупость какая. Она же это несерьезно?

Тесиэлла закатила глаза и снова рассмеялась.

— Не волнуйся сильно, мой жених при мне останется. А вот ты, в случае поражения… — она задумалась на секунду и вдруг запрыгала на месте: — Будешь месяц работать моей личной служанкой!

— У тебя что, слуг нет? — вырвалось у меня. — Ты же леглерисса, должна быть богатой.

— Ну почему нет? Дома есть, а вот в Академии… Кто-то же должен мне учебники носить. Или вдруг мне воды захочется. Или туфельки почистить, если вдруг испачкаются.

Она подмигнула и кокетливо отставила ножку в сторону, демонстрируя блестящие ботиночки. Я удивлённо смотрела на неё. Странные у них тут шутки, конечно.

— Что задумалась? Испугалась? Я понимаю. Объективно, шансов у твоего портрета победить — не то чтобы немного, их совсем нет!

Я сердито смотрела на неё. Нет, я понимаю, что не обязана всем нравиться, особенно женщинам, но чтобы вот так открыто меня оскорбляли за внешность — это вообще нонсенс! Дело что, только в цвете волос? Что вы все к нему привязались? Да если нас побрить, еще большой вопрос, кто красивее окажется. Я себя не на помойке нашла, чтобы это вот так проглатывать.

— Нет, не испугалась, — спокойно ответила я, хотя внутри бушевала буря.

— Тогда — пусть боги станут свидетелями. Всё, произнесенное вслух между нами, всё — истина!

Она подняла руку, и я почувствовала легкий ветерок, который встрепенул наши волосы и одежду. Впрочем, он тут же исчез.

— Что ж, до встречи. Надеюсь, месяца тебе хватит. Буду следить за конкурсом.

— Почему месяца?

— Так королевский конкурс проводится ежегодно к Большому Листопаду. Чуть больше месяца осталось.

Тесиэлла улыбнулась, в очередной раз подмигнула и убежала, а я осталась переваривать эту информацию. Я вообще на что подписалась?

Глава 22

Как бы то ни было, но время шло, а я так и не попала к цели сегодняшнего посещения библиотеки. Я сжала мешочек-талисман в кулаке, надеясь, что в нужный момент он сработает, и пошла вперёд.

Подходя ближе к запретной секции, я обратила внимание, как вокруг становилось темнее и запущеннее: на книжных полках скопилась пыль, а осветительные кристаллы горели через один.

Здесь было обманчиво пусто, но я прекрасно понимала, что одно не совсем живое, но существо, где-то рядом. И я понятия не имела, как себя с признаком вести, чтобы он согласился меня учить? Попытаться обхитрить? Или просто попросить позаниматься со мной? По-человечески.

Задумчиво я взяла книгу наугад с полки и чихнула от поднявшейся пыли.

— Хоть бы прибрались здесь, что ли! — воскликнула я.

— Возьми тряпку да приберись, если тебе что-то не нравиться, — раздалось откуда-то из-за шкафа. — Меня лично всё устраивает.

— Да я может быть и прибралась бы, — сказала я. — Да кто ж мне позволит? Здесь вообще-то запрещено студентам находиться.

Призрак прошёл сквозь стеллаж и завис передо мной в воздухе.

— Понятия не имею, о чём ты, — бросил он. — Я никому не запрещаю приходить сюда.

— Да-да, только орёте на всех почему-то, пугаете. Из-за вас учебники не выдают, и преподаватели по словесности бегут из Академии.

— Так если это такие преподаватели, которых самих ещё учить и учить надо? Я, можно сказать, благое дело делаю, что таких неучей до работы не допускаю!

— Так-то оно так, только учебный процесс от этого страдает! — заявила я.

— Как будто студентов он волнует, этот учебный процесс, нет лекций и рады.

— Вовсе нет! Мне, например, очень важно изучить предмет словесности, а я даже самостоятельно не могу этим заниматься, потому что вы все здесь оккупировали. Я даже учебник взять не могу.

— Надо же, какое похвальное стремление к знаниям!

— Да, стремление! Вы так говорите, как будто это нечто странное. Студенты до такой степени не любили ваши лекции?

Призрак, услышав эти слова, вдруг надулся, покраснел и улетел куда-то прочь.

Я осеклась. Ну вот, я его обидела, и он теперь на меня разозлился. Молодец, Маришка, нашла общий язык с призраком, договорилась.

Мне стало так обидно, что я почувствовала — ещё немного и расплачусь. В уголках глаз подозрительно защипало. Я опустилась прямо на пол и обняла коленки.

Это всё бесполезно. Всё напрасно. И дара магического у меня никакого нет, хватит уже себя обманывать, сказки не будет. Я попала в волшебный мир и могу только с завистью наблюдать за его чудесами, словно находясь по ту сторону стекла. Сама по себе я пустышка. Я не знаю, кто так пошутил надо мной, притащив сюда, и зачем ему это понадобилось. Посмеяться надо мною, подразнить магией, которая мне неподвластна?

На что я способна, раскладывать товары по полкам и мыть полы в магазине? Этим я могла и дома заниматься, таких вакансий на сайте — пруд пруди.

Я нашла в сумочке платок и вытерла слёзы, запрокинула голову.

Так не должно было быть, иначе моё появление