Моё сердце ухает в пятки.

— Ты говоришь про себя не очень лестные вещи.

— Лестные или нет, это правда, — он упаковывает остатки нашего пикника, затем взваливает рюкзак за плечи. — Давай. Подъём.

Встав и надев свой рюкзак, я делаю то же, что делаю всегда. Натягиваю улыбку и стараюсь сохранить лёгкую атмосферу.

— Это было здорово, Аксель, спасибо.

Он кивает.

— Вообще-то, — я останавливаюсь на тропе. — Есть ещё кое-что.

Последние несколько дней я поддавалась его настоянию, чтобы я оставалась в хижине, пока он продолжает кантоваться в палатке. Но так не может продолжаться на протяжении всего моего пребывания здесь.

— Меня больше не устраивает, что ты спишь в палатке, пока я остаюсь в твоём доме. Я не…

— Руни, мне нравится спать на природе. Это комфортно и умиротворённо. Я не мученик, — тихо говорит он. — Поверь мне.

Ладно, он не мученик, он просто чёртов упрямец.

— Я готова вести переговоры, — сообщаю я ему. — Я позволю тебе спать в палатке…

— Ты позволишь мне?

— Так я и сказала. Я позволю тебе перекантоваться там для сна, если ты и я вместе поужинаем в доме, а потом ты в комфорте приготовишься ко сну. Горячая еда и душ в доме для тебя, а не то, чем ты обходился до сих пор.

Он массирует переносицу под очками.

— У меня в студии есть место, чтобы помыться.

— Ага, и я так понимаю, это предназначается для того, чтобы смыть краску и помыть кисти, и это место непригодно для того, чтобы там принимал душ взрослый мужчина с ростом выше среднего. Подобающий приём пищи и подобающий душ в доме. Эти условия не обсуждаются.

Он устало вздыхает.

— Угораздило меня жениться на адвокате.

— На почти-адвокате, — напоминаю я ему. — Просто я от природы хороша в спорах. Семейная черта Салливанов.

Наши тени становятся всё длиннее, пока мы какое-то время идём в тишине.

— Ладно, — ворчит он.

— Превосходно. Начинаем с сегодняшнего вечера. Мы уже поужинали, так что когда вернёмся, ты первый идёшь в душ.

— Нет. Гости идут первыми.

— В противном случае, — небрежно говорю я, поправляя рюкзак, пока мы ускоряемся вниз по тропе. — Я всегда могу заселиться в отель, чтобы ты вернулся в свою кровать. Уже поздно, но в крайнем случае я могу пересидеть ночь в зоне отдыха, пока завтра не освободится номер…

— Исключено, — он сердито смотрит на меня. — Ты…

— Неисправима? — сладеньким тоном подсказываю я.

Он бурчит себе что-то под нос, затем марширует вперёд по тропе. Остаток нашей прогулки проходит в тишине, но я не возражаю. Пусть мой муж недосягаем для моих рук, моих глаз это не касаются. Они бесстыже любуются его телом сзади.

Когда мы доходим до начала тропы у поляны возле его дома, Аксель резко останавливается, отчего я спотыкаюсь и едва не врезаюсь в него.

Мне любопытно, что его остановило, поэтому я пытаюсь проследить за его взглядом. Я ничего не вижу в почти абсолютной темноте, только лёгкие очертания его палатки, а подальше небольшой дом.

— Что такое? — спрашиваю я.

— Скунс, — отвечает он, мрачно вздохнув.

Глава 10. Руни

Плейлист: Feist — The Circle Married The Line

Аксель выходит на поляну, направляясь к его палатке.

— Держись на расстоянии, — говорит он.

Я игнорирую этот указ и иду немного поодаль от него, пока он осматривает участок. Когда дует ветер, я улавливаю какой-то не особо сильный, но явно неприятный запах. Этого оказывается достаточно, чтобы я зажала нос пальцами.

— Ты уверен, что это скунс? — спрашиваю я, говоря в нос.

— Нет, — отвечает Аксель, приближаясь к своей палатке. — Я думаю, это маленькая цветочная феечка потанцевала здесь и разбрызгала свой цветочный парфюм.

— Заметка себе на будущее. После долгого дня Аксель становится ворчливым засранцем.

Лицо Акселя искажается отвращением, пока он обходит свою палатку по периметру.

— Заметка себе на будущее, — говорит он. — Аксель всегда ворчливый засранец.

— Это неправда, — парирую я, всё так же говоря в нос и следуя за ним. — Ты был очень даже неворчливым со Скайлер, когда она за бранчем похвалила твои блинчики и черничный соус, и ты составил такую приятную компанию за пикни… — я умолкаю на полуслове от рвотного позыва. — Господи Иисусе, — я ахаю, разворачиваюсь и бегу к дому, прочь от места, где запах сильнее всего.

Стоя у двери, я щурюсь и всматриваюсь в темноту, дожидаясь, пока появится Аксель. Наконец, он материализуется из теней, выглядя бледным.

Я убираю пальцы с носа и осторожно принюхиваюсь. Здесь запах не так плох.

— В чём дело? — спрашиваю я.

— Он в моей палатке.

Мои глаза выпучиваются.

— Внутри твоей палатки?

Звук шуршания заставляет Акселя вздрогнуть. Снова демонстрируя свои ниндзя-навыки, он отпирает дверь позади меня и затаскивает меня внутрь прежде, чем я успеваю хоть пикнуть от удивления.

Дверь захлопывается, и он прислоняется к ней изнутри.

— Эти говнюки поистине вызывают ужас, — говорит он.

— А что, скунсы… агрессивные?

Он бросает на меня резкий взгляд, затем отталкивается от двери. Сняв рюкзак со спины, он с гулким ударом бросает его на стол, затем проходит на кухню.

— Их запах — это агрессия против моего носа.

Я поворачиваюсь, наблюдая, как Аксель открывает шкафчик над холодильником и достаёт бутылку.

— Это что?

— Способ справиться, — он зубами выдёргивает пробку, выплёвывает её, затем наливает щедрую порцию в небольшой стеклянный стакан. — Хочешь? — предлагает он.

Я качаю головой и сдерживаю улыбку.

Он замечает моё выражение и застывает, не донеся стакан до рта.

— Скунсы — это не смешная проблема, Руни.

— Я просто никогда не видела тебя настолько на взводе.

— Этот грызун с вонючей задницей, — говорит он, жестикулируя стаканом, — ползает по моим ценным вещам, и зная моё везение, чёртов пёс наверняка подойдёт, рассердит его и заставит обрызгать там все мои вещи, и тогда всё придётся заменять на новое.

По мне ударяет чувство вины.

— О. Я об этом не подумала. Прости.

Аксель мрачно бурчит в стакан, после чего осушает… его весь. Вау. Ладно. А потом наливает себе ещё одну порцию.

— С Гарри всё будет в порядке? — спрашиваю я.

Он хмурится.

— Кто такой Гарри, чёрт возьми?

— Пёс, — отвечаю я, снимая рюкзак и плюхаясь на кровать.

— У этого пса нет имени.

— Со вчерашнего дня есть, — сообщаю я ему, скидывая ботинки и со вздохом падая на матрас. — Мы с Гарри решили, пока обедали вегетарианскими сосисками на костре (между прочим, он обожает вегетарианские сосиски), что ему нужно имя и любящий хозяин. На следующие пару недель я беру эту роль на себя.

— Исключено, — говорит он.

— Почему?