— Никого я не совращал и не шантажировал, Андрей! Ты в своем уме?

Стало нечем дышать. Горло сдавили подступившие слезы. Карьера, черт возьми. У него ведь еще вся карьера впереди, настоящая карьера, а не то баловство, которым он занимался в университете. Кто будет печатать сволочного, скользкого препода? Это, конечно, не клубный красавчик, которого все хотят. Он загубит дело всей своей жизни, потому что будет стоять за правду, за меня, за нас.

Я попятилась, задевая бедрами стулья, расставленные вдоль стены. Деревянные ножки с визгом проехались по паркету.

— Что за..?

Уже не таясь, я сорвалась с места, хлопнула дверью и побежала по коридору.

— Марго!

Не останавливаться. Не оборачиваться.

Тогда я смогу убежать от него так далеко, чтобы спасти от себя самого.

Она убежала, черт подери. Просто удрала. Что услышала? Какие выводы сделала? Потеряв Марго из виду, я вернулся в кабинет ректора, чтобы продолжить доказывать, что мы не верблюды. Сил на это совсем не осталось. Предчувствие чего-то очень плохого высасывало из меня справедливый пыл. Расхотелось оправдываться и вникать в детали обвинений.

— Что вы от меня хотите? Уволить? Я напишу заявление прямо сейчас.

— Это было бы идеально, Матвей Александрович. Только что мне делать с Левицкой? — парировал ректор. — Отчислить за неподобающее поведение?

Я взглянул на Семена Георгиевича. Он не шутил. Смутно припомнилось, что такая статья в уставе ВУЗа имелась.

— Маргарита, насколько я знаю, уже подала документы на перевод в другой институт.

— Без сессии? Как это?

— Она закрыла ее автоматом.

Ректор дернул бровями.

— Действительно, способная девушка. Жаль, что нам не по пути. Я поспособствую ее переводу, завтра же переговорю с секретарем и все подпишу. В любом случае ей не стоит оставаться на факультете. Декан и завкафедрой зарубежной литературы тоже в курсе вашей темной истории.

— Прекрасно, — выдохнул я. — Просто потрясающе. Значит, распрощаться — идеальный вариант.

— Очевидно, да, для всех.

На этом я закончил беседу и вышел из кабинета, не прощаясь. Наивная надежда найти Марго в машине улетучилась. Я сел в пустой салон и запрокинул голову, прикрыв глаза.

Беспомощность и апатия накатили удушливой волной.

— Что ты натворил, Тойфель? — добавил радости Андрей, который бесцеремонно присоединился ко мне в машине. — Я же велел тебе писать, а ты… Ну ладно бы трахнул девку, а это все…

— Пошел вон, — выдохнул я устало, не открывая глаза.

— Матвей, да забей ты на нее!..

— Я сказал, выйди из машины.

— Ты не можешь…

— На хрен пошел! — заорал я на него и завел мотор.

— Пожалеешь, Тойфель. Я тебе устрою…

— Угу. Жду.

Бруштейн сверкнул глазами, давая понять, что тираж мой вряд ли разойдется в полном объеме. А мне было все равно. Абсолютно. Я жалел только, что прогулял львиную долю гонорара и не было возможности откупиться от него и его паршивого издательства.

Я звонил Марго всю дорогу до ее дома, а потом трясся, набирая домофон. Ее отец ответил, что Маргариты дома нет. Я брякнул дебильное «спасибо, простите» и вернулся в машину. Мобильный все так же молчал. Всю неделю, что ушла у меня на формальности с увольнением. Я снова и снова пытался караулить ее у дома и звонить в дверь. Мне открыла ее мама, сказав, что Маргарита готовится с подружкой у нее дома. На вопрос, кто я такой, ответа у меня не было. Передать я тоже ничего не решился.

У меня оставалась одна единственная возможность увидеться с ней. Экзамен по английскому. Ей не поставили автоматом только его. Я бдил, сторожил половину дня, как цепной верный пес, видел всех ее одногруппников, но не Марго. Как, черт подери? Ну почему ее нет? Отчаяние перемешалось со злостью. Неужели оставит из-за меня хвост до осени и не будет никакого журфака?

День клонился к вечеру, у корпуса РГФ практически не осталось студентов. Мне стало душно в салоне машины. Я вышел вдохнуть смога с духотой на улицу. Вдруг поможет.

Присев под деревом на скамейку, глазел на двери университета, думал о Марго, даже не заметил, что уже не один.

— Не придет она, Матвей Саныч.

Я вздрогнул от неожиданности, едва ли веря своим глазам. Со мной рядом сидел Марат.

— Ну что смотришь? Будешь говорить, что мимо шел? — ухмыльнулся он, приложившись к фляжке.

Я тут же почувствовал резкий запах крепкого алкоголя и еще большую злость.

— Повежлевее можно, Азаров? — рявкнул я по привычке.

— А с какой стати? Ты мне не препод больше, Матвей.

Да, действительно. Крыть было нечем.

— Эх, инглиш я тоже завалил. Но хоть по своей воле, а не благодаря тебе, Мефистофель.

— Ой, Азаров, ты хоть сам себе не ври, — не спустил я ему. — Твой курсовой проект не тянул и на тройку жалкую. И это не только мое решение.

— Да я переписал уже. Тройбан влепили. Степухи не видать.

Не выдержав, я расхохотался.

— Марат, ты бы хоть не отчислился, ей-богу. Какая степуха с твоим разгильдяйством?

— Жестокий ты человек, Тойфель, — ухмыльнулся Азаров почему-то совсем не зло. — Хочешь?

Он предложил мне глотнуть из фляжки. Я поморщился.

— На машине, — буркнул я. — Да и не люблю. И тебе не советую.

— Пф… ЗОЖник. Вот и Ритка с тобой правильная стала до тошноты. Испортил девчонку своим занудством. Ну чо смотришь? Разве нет? Где она теперь? А могла со мной бухать и трахаться.

— Мечтатель, твою ма-ать! — воскликнул я, возмущаясь и радуясь одновременно. — Где Марго? Ты знаешь? Почему она не на экзамене сегодня?

— Так сдала заранее с РГФщиками. Занималась в общаге безвылазно. У нее там подружка какая-то.

— Твою ж… — я рассек кулаком воздух с досады. — А сейчас она где, тоже знаешь?

— Уехала на практику. Типа в газету, что ли? Точно не знаю, но в жопу мира.

— Мара-а-а-ат! — протянул я радостно. — Ты просто сейчас лучшие новости за неделю мне сообщил.

— Вот тебе еще одна в копилку: ты мудак, профессор.

Я искренне рассмеялся, чувствуя невероятное счастье и облегчение.

— Да это не новость, Азаров. Не надирайся и учись хорошо. Спасибо тебе огромное, — выпалил я, и помчался к машине.

— Сам не сдохни, — усмехнулся мне вслед парень.

Я погнал к дому Маргариты, опять терзал домофон и напросился у ее отца поговорить. Он открыл сразу и ждал меня на лестнице у двери. Мне не пришло в голову ничего умнее, как вывалить ему всю правду. Только так я мог попытаться получить сведения о местонахождении Маргариты.