драки быстро приелись, серо-коричневый пейзаж ему надоел еще по дороге, и он понял, почему это место было определено ему и как наказание.

Здесь было ску-у-у-у-у-чно!

Ни выпить нормально, ни погулять. Кентавры, для надзора над которыми и был построен форт, давно не показывались, но всяких мелких вредителей хватало выше голове. Но это интересно, в первый раз, во второй. А так это быстро приедается.

Поэтому, когда Мит услышал незнакомый голос, орущий, что есть мочи:

— Кентавры, кентавры! Нападение кентавров! — он даже в первый момент обрадовался.

Тогда он не представлял себе и доли предстоящих проблем, а просто успел подумать:

«Наконец-то не скучно!»

Глава девятая. За кентаврами, над кентаврами, под кентаврами и перед кентаврами

Проснулся я на восходе — и после многих дней, проведенных в отсутствии дневного света, это было поистине замечательно. Свежий утренний воздух наполнял легкие, а первые лучи солнца ласкали кожу, даря ощущение новой жизни. Осторожно взлетев, не вылетая из пещеры, я убедился, что кентавров внизу уже не было, и путь был свободен.Восход не только подарил мне долгожданное чувство свободы, но и более-менее указал, в какой части света я нахожусь. По всему выходило, что я все-таки прошел насквозь эту не очень большую горную гряду и оказался в центральной части прерий — бескрайних пустошей, простирающихся до горизонта. К югу отсюда как раз были места, куда отступили кентавры после сокрушительного поражения сотню лет назад. Для того же, чтоб они не распространялись на север, особенно в сторону Межгора, был построен Минотавр-Форт — величественная крепость около входа в долину Межгора. Крепость эта была самой большой, но не основной и не единственной — самое узкое место между небольшой горной грядой, ограничивающей Межгор, и непроходимыми болотами и джунглевыми лесами на востоке было перекрыто более мелкими крепостями. В одной такой крепости могло быть от нескольких десятков до сотни минотавров и троллей.

К юго-востоку от Минотавр-форта находился Провал — естественное труднопроходимое ущелье с несколькими мостами, рядом с каждым из которых стоял неприступный форт. Еще одна серия фортов стояла у восточной и западной части Провала, окончательно отсекая кентаврам почти любую возможность пройти на север, и тем более в сторону Межгора. В фортах существовал некоторый вид костровой сигнальной системы, зажигаемой по цепочке при наплыве орды кентавров от форта, подвергшегося нападению, до самого Минотавр-форта. У самого же Минотавр-форта был какой-то особый вид связи с Межгором. Какой именно, я был не в курсе, потому как закончивший рассказ о своей бурной молодости и героической службе минотавр после слов «и они связались с центром Межгора» захрапел и упал лицом в специально приготовленное для этой цели сено… Или это был салат — с минотаврами точно быть уверенными нельзя. В любом случае он недоговорил, и мне оставалось только гадать, была ли эта связь магической, такой же серией костров, как в фортах, или просто там были гонцы на беговых двурогах.

За последние лет пятьдесят такое нападение нескольких сотен кентавров случалось уже трижды, и трижды подкрепления подходили вовремя, отбрасывая кентавров от очередного осажденного форта. Последнее такое случилось двадцать лет назад, о чем мне, собственно, этот ветеран и рассказал с гордостью в голосе и блеском в глазах.Хорошие новости были в том, что я знал, где нахожусь, представлял более-менее, куда мне идти, и, по словам все того же минотавра-ветерана, промахнуться мимо фортов мне было тяжело. Или меня занесет к Провалу, и я найду один из четырех провальных фортов, или к востоку от него, а там и до Минотавр-форта рукой подать.

Плохие новости тоже были, и они не заставили себя долго ждать. Первой такой стало то, что через полчаса после того, как я все-таки отошел от пещеры у озера и направился в нужную мне сторону, из пещеры посыпалась целая толпа жутких существ.

Означало это в первую очередь то, что «страшные звуки в темноте», что мне чудились во время перехода по пещерам, не были ни галлюцинациями, порожденными моей паранойей, ни детскими страхами. Означало это, что собакоголовые все же в какой-то момент «встали на след» и почти меня поймали, преследуя по пятам.

Был я в условном километре от них, когда несколько отделились от общей группы и двинули за мной, словно гончие, учуявшие добычу. Они не смотрели в мою сторону, но еще раньше я был свидетелем того, что для собакоголовых зрение не является доминирующим органом чувств. Шли они точно в мою сторону, что, с одной стороны, вызывало сильное опасение, но с другой стороны, пару-тройку я должен завалить раньше, чем они завалят меня. Будь у них время и возможности установить ловушки, мне пришлось бы плохо, но тут не лес, и вообще незнакомая им местность, так что подобного можно не опасаться. Несколько из них прошло по моему следу и вернулось, видимо, докладывая остальным. Не то чтобы я за ними следил, но все же, увидев возможных преследователей, я немного увеличил скорость передвижения и время от времени настороженно оглядывался.

Был, конечно, вариант, что они нанюхались всякого, и их цель — кентавры, но я считал эту версию несостоятельной. Ах да, еще одна не очень хорошая новость: по направлению моего движения, но немного опережая меня, шел отряд (табун) кентавров. Их присутствие добавляло напряжения и без того непростой ситуации.

Конечно, это мог быть табун именно лошадей, если бы не несколько красноречивых нюансов. Кентавров, даже находившихся в дальней разведке, никто не учил скрывать следы. Максимум, на что их хватило — это скинуть объедки в яму и завалить ее камнем побольше. Возможно, будь я сильно от них подальше, этого бы хватило, чтобы сбить меня со следа. Вот только даже если допустить, что в этом мире есть плотоядные лошади, и даже если допустить, что они скинули бы объедки в яму, то вряд ли они обладали настолько маленькими зубами, какие оставили отпечатки на костях.

Казалось, что обладавшие большей скоростью кентавры должны были уйти далеко от меня, но я, как оказалось, двигался медленнее, чем они, зато идти мог дольше, так что наша скорость была вполне сопоставима на длинных дистанциях. Я, наверное, если бы напрягся, мог бы их догнать, перегнать ближе к ночи, если бы не один нюанс — они бы меня догнали бы на следующий же день, а ни деревьев, ни высокой травы, ни даже холмов, где можно было бы спрятаться, в пределах видимости не было. Бескрайняя равнина простиралась до горизонта.