Почти как в настоящем университете.

Клер изучала следующие главы учебника по истории, когда на страницу упала тень. Подняв взгляд, она увидела девушку, которую помнила по общежитию, тоже первокурсницу... как ее? Лиза? Лесли? Что-то в этом роде.

— Привет, — сказала девушка. Клер кивнула на пустое кресло напротив, но Лиза-Лесли осталась стоять. — Эта готическая чувиха за кофейной стойкой, которая раньше работала в кафе «Встреча»... Она твоя подруга?

Быстро, однако, слухи распространяются. Клер снова кивнула.

— В таком случае ты, наверное, не хочешь, чтобы ее убили, — продолжала Лиза-Лесли. — А то ведь она только что выдернула чеку из гранаты Моники там, у стойки.

Клер вздрогнула и захлопнула книгу. Взглянула на часы: скоро пора на лекцию. Это было гадко и мелочно, но она пожалела, что Лизе-Лесли именно сейчас вздумалось сделать свое «доброе дело дня». Было бы приятнее уйти отсюда без еще одного скандала. Она упаковала рюкзак и направилась к кофейной стойке.

«Просто попрощаюсь с ней, и все, — думала она. — Ни во что не вмешиваясь».

Моника, Джина и Дженнифер навалились на стойку, преграждая доступ к ней остальным. Ева по другую сторону делала вид, будто их не замечает.

— Эй, Ходячая Смерть, я к тебе обращаюсь, — говорила Моника. — Правда, что братец хотел убить тебя?

— И когда это было? До или после того, как он пытался тебя поиметь?

Дженнифер сделала неприличный жест. Черт, это было низко даже для нее.

— Пытался? — насмешливо спросила Джина. — А я слышала другое. Я слышала, что они все время трахались, когда учились в средней школе. Неудивительно, что оба свихнулись.

Лицо Евы напоминало застывшую белую маску, но глаза... Она была в ярости. Все еще сдерживала себя, но едва-едва. Руки, однако, не дрожали, когда она готовила кофе; закончив, она с грохотом поставила на стойку три чашки и сказала:

— Если вы не уйдете, я позвоню своему менеджеру.

— Ой-ой-ой! — воскликнула Моника. — Твоему менеджеру, подумать только! Черт, я уже дрожу от ужаса. Думаешь, какой-то тупица, ни на что больше не годный, как зарабатывать здесь гроши, может напугать меня? Ты это серьезно? — Она наклонилась, стремясь заглянуть Еве в глаза. — Я с тобой разговариваю, чокнутая.

Тут Джина заметила стоящую чуть в стороне Клер и обратила на нее внимание Моники.

— Две чокнутые сразу, — сказала она. — Смотри, их прямо тянет друг к другу.

— Клер! — Улыбка Моники расплылась еще шире. — Конечно, почему бы и нет? Ты, наверное, сердишься, что я донимаю твою лесбийскую подружку?

— Думай, что говоришь, — негромко и холодно произнесла Клер. Это легче получалось на людях, где она чувствовала себя спокойнее, а может, давать отпор Монике начало становиться для нее привычным делом. — Или мы лесбиянки, или она спала со своим братом. Потому что, знаешь ли, то и другое вместе быть не может.

Моника удивленно воззрилась на нее — логика никогда не была ее сильной стороной.

— Смеешься надо мной?

— Да, — ответила Клер. — Отчасти. Моника улыбнулась — искренне, широко.

— Надо думать, иметь реально крутого защитника за плечом — это прибавляет храбрости, — заявила она. — Вот только это не будет длиться вечно. Моя семья кое-что значит в этом городе. Вы, чокнутые, временно оказались в выигрыше, но не сомневайтесь — это плохо кончится.

Резким взмахом головы она закинула волосы за спину, взяла свой латте и удалилась. Парни поворачивали головы, когда она проходила мимо в сопровождении Джины и Дженнифер, птичьим клином пристроившихся позади.

— Ха! — воскликнула Ева, протирая кофеварку чуть более энергично, чем требовалось. — Обычно она так легко не сдается.

— Может, ей пора на лекцию.

— Поверь, эту девицу лекции вообще не интересуют.

— Разве не чудно, что у нас теперь собственная служба проката автомобилей, да еще с копом за рулем?

Ева и Клер стояли на тротуаре перед Университетским центром, в практически пустом кампусе. Было уже семь часов, небо потемнело, начали сгущаться сумерки, даже проступили немногочисленные ранние звезды. Солнце только что село, но небо над горизонтом на западе яростно пылало оранжевым и желтым.

— Не думаю, что это надолго, — ответила Клер. — В смысле, это же особый случай. Только до тех пор, пока они не схватят... того, кто убил эту девушку.

Ева лишь вздохнула. Из-за угла выехал голубой автомобиль, описал полукруг и остановился перед ними. За рулем сидел Джо Хесс. Трейвис Лоув выбрался наружу и распахнул перед ними дверцу. Очень мило, ничего не скажешь. Клер и Ева уселись рядышком на заднем сиденье.

— Привет, девушки! — Хесс обернулся и взглянул на них. Под глазами у него были темные круги, как будто он вовсе не спал. — Спасибо за кофе.

Клер и Ева посмотрели друг на друга.

— Извините, — сказала Ева. — От меня всегда пахнет кофе, духи такие. Но если хотите, я могу вернуться и...

— Не стоит. — Лоув уселся рядом с водителем. — Уже темно. Давайте быстренько доставим вас домой. Мы с Джо перехватим кофе позже.

— Спасибо, — сказала Клер. — За то, что возите нас.

Хесс снова описал полукруг и выехал с территории кампуса в темную ночь Морганвилля. Большинство магазинов уже закрылись. Проезжая мимо «Встречи», девушки посмотрели на кафе: оно было битком набито и казалось оазисом света на темной, пустой улице. Ни Оливера, ни Фрэнка Коллинза они внутри не приметили, но при воспоминании о последнем совесть Клер беспокойно зашевелилась. Об этом следовало рассказать Шейну. И не откладывая.

Еве рассказывать не стоит. Чем она поможет? Только еще больше обеспокоится. Судя по печальному виду, с каким Ева смотрела в окно, у нее на душе и без того кошки скребли.

До дома оставался всего квартал, когда перед ними вдруг стремительно возникла блестящая черная машина с задними «плавниками», как у акулы. Хесс с такой силой вдавил тормоза, что шины взвыли, точно банши; он сумел не задеть черную машину... почти. Клер стукнулась о спинку переднего сиденья, тяжело дыша от неожиданности; они с Евой недоуменно и испуганно посмотрели друг на друга.

Впереди Хесс и Лоув тоже обменялись взглядами, мрачными и напряженными.

— Детективы, что происходит? — Спросила Ева, наклонившись вперед.

— Оставайтесь здесь, — сказал Хесс и распахнул дверцу. — Трейв, и ты с ними.

— Джо...

— Со мной все будет в порядке.

Он вышел, захлопнул дверцу и зашагал к черному автомобилю. Тонированное окно опустилось, в безжалостном свете фар Клер увидела смертельно бледное лицо. И узнала его.