litbaza книги онлайнДетективыТебя никто не найдет - Туве Альстердаль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 82
Перейти на страницу:
ручки. Эйра терпеливо выжидала. Ее бабушка, очевидно, сказала бы, что через комнату пролетел ангел или даже целый сонм ангелов.

– Знаешь, почему моя фамилия Ларионова? – спросила Анья.

– Я слышала, что ты была замужем за русским, – откликнулась Эйра. – И даже, кажется, самолично его прикончила.

– Если он снова здесь объявится, то точно прикончу.

Анья наклонилась над подоконником. Утреннее солнце низко висело над землей, с трудом пробиваясь сквозь слои выхлопных газов и пыли, осевших на стеклах.

– Мы познакомились в отеле «Стура» в Умео, я была там на конференции. Знаю, это был идиотский поступок, я вообще в то время вела себя как идиотка, сдуру отдала все свои пенсионные накопления шайке мошенников.

Эйра рассмеялась.

– Так ты же полицейская?

– Когда я дома, то забываю про свою профессию. И когда влюбляюсь – тоже, только ты никому об этом не говори. – Кривая улыбка, мимолетная грусть во взгляде. – Он был таким сногсшибательно красивым. И ему требовалось срочно на ком-нибудь жениться, чтобы получить гражданство. Он ведь вырос в бывшем Советском Союзе и знал, как быстро могут меняться границы и законы. Мы с ним поженились втайне ото всех, даже мои родители ничего не знали.

Анья чувствовала, что что-то было не так, но предпочитала игнорировать свои ощущения – верить в любовь было куда приятнее. Он много путешествовал, «делал дела», как он говорил – валюта, инвестиции и прочие подозрительные махинации, при виде которых ей следовало бы насторожиться и облачиться в униформу, но, как уже было сказано, любовь…

– На третий день после свадьбы он пропал окончательно.

– То есть когда стал шведским гражданином.

– Ему нужны были только бумаги. Документы, с которыми он переставал быть тем, кем был, и становился кем-то другим.

– А кем он был?

– Во всяком случае, Ларионовым он точно не был. Когда я поняла, что фамилия фальшивая, то решила ее оставить. Зачем быть Андерссон, если можно зваться Ларионовой? Как русский хоккеист, помнишь, из легендарной советской пятерки?

Эйра попыталась припомнить, что она знала о хоккее тех времен, когда сама еще лежала в колыбели, и попутно удивилась, насколько далеко они отошли от темы.

– Я рада, что ты мне все это рассказала, но не совсем понимаю, какое это имеет отношение к делу.

– Внешность и иллюзия, – проговорила Анья Ларионова. Она поправила цветущее растение в горшке на подоконнике и вернулась к письменному столу. – В мире, где никто никого не знает, законные документы – твердая валюта, а шведские документы имеют большой вес. Они дают тебе право считать себя честным, порядочным гражданином.

– Как в случае с твоим бывшим, – подсказала Эйра.

– Я рада, что ты не называешь его по имени. К этому делу он не имеет никакого отношения, я просто вспомнила про него.

– Кто же тогда имеет?

Анья улыбнулась.

– Подобно тому, как ты-знаешь-о-ком-я кадрил девушек в баре отеля, чтобы получить шведские документы, – бог его знает, для чего они были ему нужны, – так и международная преступность, особенно та, чьи корни уходят в Россию, начала скупать недвижимость в Норрланде несколько лет тому назад, а мы ведь знаем, где находятся дешевые дома.

– И никто туда не въезжает.

– Ты слышала о криминальных авторитетах в Эзе?

– До сегодняшнего дня – ни разу, – ответила Эйра, это было в тех материалах, которые лежали сейчас у нее на столе.

Анья Ларионова подчеркнула, что она далеко не эксперт по части русской мафии, «за исключением моего глубоко личного опыта, ха-ха!», но тем не менее предприняла кое-какие изыскания, и одно название привело ее к другим.

От «Хай Вудз Холдинг» она добралась до Санкт-Петербурга и человека, который ранее был судим за крупные мошенничества с финансовыми пирамидами. Кроме дома в Оффе он владел компанией на Сейшелах. В Сети есть сайт, где «Хай Вудз Холдинг» акцентирует внимание на том, что благодаря им предприятия могут избежать уплаты налогов. Вы можете с максимально доступной степенью конфиденциальности оказать материальную поддержку людям без возможности отследить отправителя.

– Весь смысл именно в том, чтобы было непонятно, чем они занимаются, – сказала Анья и описала, как «Хай Вудз Холдинг» создал видимость компании, чтобы укрывать деньги, которые затем шли дальше. На снимке был изображен мужчина, позировавший возле спортивной машины перед казино в Монако. Некоторые из замешанных в этом деле лиц имели дома на французской Ривьере, отсюда и коммуна Эз, что находится между Ниццей и Каннами.

– Отмывание денег, другими словами.

Эйра подумала о выкрашенной в синюю краску кухонной скамье, кружевных занавесках, широких половицах из норрландской сосны, которая медленно росла сотню, а, может, даже и больше лет.

– А пока они обстряпывают свои грязные делишки, дом ветшает и может совсем обрушиться.

Когда Эйра вошла в комнату, Черстин Шьёдин стояла на стуле и тянулась к висевшей на стене картине. На полу вокруг валялись разбросанные книги.

– Что ты делаешь, мама?! – Эйра ухватила Черстин за руки и попыталась спустить ее со стула. Она подумала о сломанной шейке бедра, о том, как быстро можно оказаться в лежачем положении, прикованным к больничной койке.

– Как хорошо, что ты пришла, – пропыхтела Черстин и, ухватившись за картину, дернула ее с такой силой, что сорвала крюк, на которой та висела. – Эта вещь не моя. Ей здесь не место.

– Но, мама, она же все эти годы висела у нас в гостиной! Я думала, она тебе нравится.

– Она никогда мне не нравилась. Она принадлежит ему, вот пусть он ее и забирает.

Наконец Черстин спустилась на пол, крепко сжимая в руках гравюру, ту самую, на которой была изображена река и флотилия из бревен.

– Может, спустишься вниз, попьем кофе? – Эйра достала пирожные «Принцесса», которые она купила в «Виллисе». – Если хочешь повесить на ее место другую картину, я тебе помогу. Сейчас я не успеваю, но мы можем как-нибудь в другой день заехать вместе домой и забрать ту, которая тебе больше нравится.

Черстин перевернула картину.

– Вот, видишь, о чем я толкую? Здесь стоит его имя, так что не вздумай говорить, будто я ошибаюсь.

«Вейне Шьёдин» значилось на обратной стороне картины, где красовалась приклеенная бумажка с напечатанными на ней буквами. Отец любил клеить такие вот бумажки на все, что только можно: на книги, контейнеры для продуктов, даже на голенища сапог. В тех краях, откуда он был родом, понятие собственности считалось весьма условным и верить, что ты имеешь на что-то право, было ошибкой, что он и пытался вдолбить в головы своим детям, когда те удивлялись, что кто-то может позариться на его старые вещи.

– Папа умер,

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 82
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?