человека. В его жизни или чертах характера нет ничего, что указывало бы на обратное.

Если только он не был по-настоящему умелым актером.

Эйра прибыла в Крамфорс в десятом часу вечера, потому что к югу от Эрншельдсвика случилась авария на линии электропередачи.

Время было уже поздним, чтобы заскочить проведать маму, как она собиралась это сделать вначале. Придется ей до следующего дня мучиться угрызениями совести. Она переложила всю свою ответственность за родительницу на власти коммуны, это было необходимостью, но дело не только в этом, а еще в том облегчении, которое она испытала. Ушли те дни, когда у нее не оставалось времени на себя. При мысли об этом у Эйры заболел живот. Сесть в машину и отправиться в пустой обезлюдевший дом в Лунде было плохим вариантом. Сегодняшний день что-то сломал в ней – явное соприкосновение со смертью, неохватное одиночество, которое ей предшествовало.

Вид Магнуса, когда он направился обратно в камеру.

Ей страстно захотелось опрокинуть в себя бокал алкоголя, все равно какого. А лучше даже три или четыре. Уйти в основательный загул, поймать мгновения смеха и забвения.

Был только один человек, о котором она могла подумать.

«Пиво в „Крамме“?» – написала она.

«Лучше ты ко мне», – написал он ей в ответ.

Когда Август Энгельгардт в прошлый раз нес свою службу в Крамфорсе, то снимал одну из пустующих квартир, каких хватало в домах, выстроенных по программе «Миллион» на Хэлльгумсгатан. Теперь же его дела пошли в гору, констатировала она, шагая по своей родной округе вдоль железнодорожного полотна. Маленькие симпатичные виллы постройки тридцатых годов, где в садиках лежала облетевшая осенняя листва, собранная граблями в небольшие кучки.

Он молча, без всяких объяснений втянул ее в тамбур. Эйра почувствовала облегчение от того, что ей не нужно ничего говорить. Они оба знали, что на самом деле означает «пиво в „Крамме“», именно так когда-то все у них и завертелось. Август притормозил на пути в спальню, она запуталась с его завязками на спортивных штанах.

– У меня сауна есть, – сообщил он.

– Ты что, серьезно?

– Я как раз включил агрегат… и если ты… что скажешь?

В результате они забылись и дотянули до того, что вопила уже каждая клеточка в теле. В связи с этим Эйра не рекомендовала бы для занятий сексом именно сауну, особенно если та разогрета почти до ста градусов. Был момент, когда она думала, что свалится прямо на раскаленные камни, но Август усилил хватку. Там, где были его руки, ощущалась особенная нежность. Страсть не желала отступать.

Потом они лежали на продавленном диване в гостиной, отделанной в деревенском стиле.

– Красивый дом, – сказала она.

– Мне удалось задешево снять его на зиму. Дети той женщины, что жила здесь, еще не решили, станут его продавать или нет.

Просто удивительно, до чего легко вернуться к старым привычкам. Вновь встретиться с потайными уголками его тела. Испытать ту простоту и легкость, которые ей запомнились.

– Ты когда-нибудь думаешь о чем-то еще? – спросила она.

– В смысле?

– В смысле, когда занимаешься сексом.

Она знала, что у него есть девушка и что они исповедуют свободную любовь, то есть могут спокойно спать с другими или влюбляться, если угораздит влюбиться.

– Ясное дело, думаю. Но если тебе интересно, то сейчас я думал только о тебе.

– Я имела в виду не конкретно сейчас, а вообще.

Он слегка пощекотал ее своими волосами.

– О чем же тогда думаешь ты, Эйра, когда не думаешь обо мне?

– Мне обязательно рассказывать?

– Нет, но если хочешь, расскажи.

Эйра выпуталась из его объятий и отправилась в душ, включила холодную воду. Должно быть, тесное помещение сауны пристроили к подвалу в семидесятые годы. Это было видно по пластиковому напольному покрытию и коричневым влагостойким обоям, которые отклеились по краям, обнажив древесностружечную плиту под ними.

Прежде чем закутаться в полотенце и выйти, она проверила, хорошо ли выключен старый агрегат. Они сели в кухне, взяв себе по пиву, и она поведала Августу о том, как прошел ее день, рассказала о вскрытии и о своих мыслях по поводу того, каково это – провести четыре недели в подвале. Излить наболевшее было приятно.

Сам Август был занят мелкой кражей в «Виллисе». Шесть банок безалкогольного пива.

– Еще один день в Крамфорсе.

И лишь когда они уже собрались лечь в кровать и Август потянулся за чем-то к ночному столику, Эйра заметила на его руке кольцо. Тонкий золотой ободок.

– Ты что, женился?

– Нет, пока только обручен.

– Ты и Юханна? – Эйре однажды довелось встретиться с девушкой Августа. Это было связано с тем расследованием, в котором она принимала участие. Юханна торговала косметической продукцией и пила зеленый смузи, была энергичной и дружелюбной, в такую нетрудно влюбиться. – Значит, вы не перестали?..

– Спать с другими, ты хочешь сказать?

Август покрутил кольцо на пальце. Странно, что она не заметила его раньше, еще на станции, или когда они вместе ехали в одной патрульной машине. Наверное, он снимал его на работе, так же, как снял его теперь. Он сделал это, чтобы оно не расплавилось в сауне или потому что она пришла?

– Это все равно не меняет наши взгляды на любовь, – добавил он. – Каждый из нас продолжает делать то, что хочет. Кольцо означает лишь, что мы решили крепко держаться друг за друга. Я почувствовал, что уже пора. Обрести точку опоры, то, что не меняется со временем.

– Поздравляю тебя, – вяло откликнулась Эйра.

Когда он уснул, она еще долго лежала без сна.

Два раза в своей жизни она думала, что вот она, настоящая любовь, пусть не навсегда, но на ближайшее необозримое будущее уж точно.

Первый раз это была ее глупая детская влюбленность в Рикена, приятеля ее брата. Пожалуй, он смог бы удержать ее в своем доме в Стринне на всю оставшуюся жизнь, в окружении ржавых остовов покореженных тачек, если бы сам не положил конец их отношениям.

Второй раз это был мужчина, с которым она познакомилась в ресторане, сразу после выпуска, когда жила в Стокгольме. Уже после их третьей совместно проведенной ночи, которая превзошла почти все остальные, когда Эйра обнаружила, что он смотрит на нее и ему нравится то, что он видит, она принялась фантазировать об их будущем. Тот факт, что он снова захотел с ней увидеться, был как бы намеком на то, что он испытывает к ней то же самое, их ощущения от секса не были бы такими потрясающими, если бы их чувства были неразделенными. Когда