уже своего левого борта еще и в эту неподвижную мишень. Промахов почти не было. Снаряды взбили столбы воды под самым бортом или вошли в корпус с острых кормовых углов. Взрыватели сработали штатно. И без того уже накренившийся крейсер дрогнул, но этим весь видимый эффект и ограничился. Он так и не начал стремительно валиться набок или проваливаться в воду кормой, как ожидали, хотя этот залп наверняка прикончил его. Трехдюймовки, еще раньше принявшиеся обильно сыпать бронебоями, заставили замолчать немногие последние уцелевшие орудия.

Дать второй залп уже не успели. Очнувшийся флагман тоже начал круто ворочать через правый борт, выходя на пересечку курса все еще довольно далекого «Токивы», до сих пор сильно дымившего из огромного провала в борту слева от командирского мостика. Несмотря на это, он продолжал посылать залп за залпом по скучившимся русским броненосцам.

К этому времени «Бородино», сцепившийся с «Якумо» на предельно малых дистанциях, совершенно скрылся в дыму юго-западнее. На месте гибели «Такачихо» все еще продолжало клубиться, поднимаясь вверх и закручиваясь, грязное серое облако, полностью закрывшее для «Орла» с «Александром» агонизирующего «Акаси». Примерно в трех милях строго на юг виднелись наши бронепалубники, все еще несшиеся на выручку атакованным броненосцам, но так и не успевшие принять участие в ликвидации угрозы.

Вдруг над ними взвились три ракеты цветного дыма. По своду сигналов это означало минную опасность. Судя по всему, с них обнаружили мины в воде. Это объясняло маниакальное упорство японцев при сближении, а потом в сохранении своими главными силами именно юго-западного курса. Похоже, они надеялись загнать броненосцы на минное поле.

Сейчас единственным реальными досягаемым противником для «Орла» и «Александра» оказался подбитый, но отнюдь не беззубый «Токива». Правда, он явно был не в лучшей форме. С него стреляли, причем совсем не часто, только башенные орудия и верхний кормовой каземат. Но все их снаряды на такой дальности ложились с большим разбросом, и попаданий он все еще не добился, хотя на нервы действовал.

Подходить ближе к двум броненосцам на нем явно не спешили. А после того как «Александр» и «Орел» уверенно легли на западный курс, так и не справившийся с повреждением броненосный крейсер и вовсе постарался уклониться от боя. Едва поняв, что безнаказанности пришел конец, прекратил обстрел и начал активно маневрировать, заметно ускоряясь.

С первых минут преследования стало ясно, что он явно превосходит в скорости «Орла», а особенно «Александра», заметно севшего носом из-за затопленных на всякий случай погребов носовой башни. Довольно быстро ему удалось затеряться в дыму, сносимом ветром от ушедших на юго-запад кораблей.

В 17:12, поняв бесперспективность продолжения погони, броненосцы прекратили преследование, развернувшись на юг. Туда, откуда еще совсем недавно доносился гул тяжелых залпов, теперь почему-то стихший. Видимость в южной части горизонта совсем испортилась. Ни своих, ни чужих кораблей теперь не было видно, а волна, ставшая встречной, захлестывала в имевшиеся на обоих пробоины выше броневого пояса. Для их заделки пришлось снизить ход до малого. Радио не работало из-за поврежденных антенн. Ситуация оставалась неясной.

После выхода из строя нашего флагмана, а следом и «Орла», для его прикрытия против «Якумо» остался только «Бородино». Поскольку главный калибр был изношен уже до предела и не мог стрелять точно, к тому же все тротиловые снаряды для него успели израсходовать, командир броненосца капитан первого ранга Серебренников не надеялся быстро прикончить своего противника, оказавшегося невероятно живучим. Для ускорения дела он распорядился призвать сигналом бронепалубники Добротворского, так как считал, что оставшиеся где-то в дыму за кормой два броненосца вполне в состоянии постоять за себя в борьбе с небольшими японскими крейсерами.

К моменту получения вызова Серебренникова «Богатырь» и «Светлана» уже несколько минут не могли стрелять по своим японским собратьям, слишком близко подошедшим к нашим броненосцами. Четыре серых силуэта почти сливались друг с другом и серой стеной ложившегося на воду дыма позади них в двух с половиной милях севернее.

С мостика «Богатыря» видели, как откуда-то из этого столпотворения выбросило облако белого пара. Что стало тому причиной, никто не знал. А немного погодя сигнальщики радостно завопили, что «Алекандр» правит прямо и снова стреляет. Причем, судя по сильной вспышке, высветившей профиль «Орла», и поднявшемуся где-то за ним характерному грибообразному облаку, стало ясно, что стреляет неплохо, и кто-то из японцев, похоже, вообще взорвался.

На отправленные с «Богатыря» запросы ответов с броненосцев не было, так что Добротворский понятия не имел, что именно там творится. Когда разобрали сигнал с «Бородино», его крейсера все еще продолжали нестись полным ходом к флагману, надеясь все же успеть отметиться.

Рассчитывая, что корабли линии, отразив атаку, немедленно вернутся к своей главной задаче и оставят покалеченные японские крейсера ему на добивание, он не спешил исполнять приказ Серебренникова, бывшего с ним равным по званию, и пусть назначенного младшим флагманом, но всего лишь командиром корабля первого ранга, а не начальником отряда. К тому же впереди маячила реальная возможность записать именно на свой счет достаточно увесистого японца. Но как лучше обставить подобное игнорирование, еще не решил.

Недолгие колебания Леонида Федоровича с принятием решения прервал доклад сигнальщика. С шедшей следом «Светланы» обнаружили плавающую мину, скорее всего, сорванную с якоря, о чем сразу подали условный сигнал ракетами и отмигали ратьером на головного.

Тут же и с «Богатыря» увидели эту опасность всего в полукабельтове справа по корме от крейсера. В свете такой новости взрыв японца мог иметь совершенно другую причину. Хотя встречавшие конвой тральщики в этих водах мин и не нашли, вполне могло оказаться, что и крейсера, и маячившие впереди броненосцы уже находились на минном поле, выставленном дальше от берега. Им просто везло до сих пор, а вот кто-то из японцев нарвался на свою же мину.

Вполне возможно, что это совсем новое заграждение, и о нем был извещен только японский командующий, а их легкие крейсера, из-за превратностей боя оторвавшиеся от главных сил, оказались в неведении. Путь на север для добора подранков теперь казался опасным. Вообще было желательно срочно убраться подальше от берега.

Как только «Орел», а следом и «Александр» закончили разворот через правый борт, выходя на западный курс, Добротворский тоже повернул на юго-запад и начал нагонять далеко оторвавшийся от всех головной броненосец. Он собирался обогнать его и занять позицию прямо перед японским флагманом, откуда и начать громить его продольным огнем. Там мин точно не должно было оказаться. Более короткий путь на аналогичную позицию позади «Якумо» не давал преимуществ, так как бить его