делало встречу с ними неизбежной. Полная боковая проекция открывшихся силуэтов позволила однозначно опознать их как «Богатырь», «Светлану» и броненосцы типа «Бородино». Дальше к берегу виднелись еще дымы, вероятно, принадлежавшие непосредственно конвою.

Таким образом, получалось, что трем японским броненосным и одному бронепалубному крейсеру, собранным в первый отряд, и трем бронепалубникам контр-адмирала Уриу предстояло вступить в бой с двумя крейсерами первого ранга и тремя новейшими русскими эскадренными броненосцами. Несмотря на неравенство в силах, это было все же хорошей новостью, так как Като ожидал увидеть здесь же еще и «Николая» с «Навариным» и «Нахимовым». Чисто теоретически время и возможность для объединения с Цугарским отрядом у Рожественского были. Это сделало бы соотношение сил по числу кораблей совсем не в пользу японцев.

Приказав Уриу с началом стрельбы держаться восточнее и попытаться за дымом прорваться к конвою, он в 15:14 двинулся на пересечку курса противника, встав на юго-западный курс и дав полный ход. На такой скорости резкие короткие волны захлестывали палубы даже броненосных крейсеров до самых башен, а на бронепалубниках вообще пришлось убрать прислугу от носовых плутонгов. Но Като рассчитывал, что ближе к островам волна несколько уменьшится. На фалах «Якумо» взвился сигнал: «Судьба Империи зависит от нас! Пусть каждый с честью выполнит свой долг!» До броненосцев было около 120 кабельтовых, и дистанция быстро уменьшалась.

Понимая, что сейчас его позиция не позволит вести прицельный огонь из-за сносимого навстречу дыма и сильного забрызгивания всей оптики дальномеров и приборов наведения орудий, Като спешил быстрее сойтись на желаемую дальность, попутно оттянув своих оппонентов как можно дальше к западу. После чего было бы очень неплохо проскочить под кормой русского главного отряда, чтобы оказаться между Цусимой и броненосцами, отсекая их от конвоя, и обогнать, чтобы обойти с юга для улучшения условий собственной стрельбы.

Превосходство в скорости давало шанс на успешную реализацию этого маневра, но вот позволит ли противник?!

Два бронепалубных крейсера первого ранга, снова державшиеся в боевой линии впереди броненосцев, вызывали некоторую тревогу. Они вполне могли провести охват головы японской колонны, что уже проделывали в первом Цусимском бою. В скорости хода они как минимум не уступали японцам, а благодаря своим размерам обладали достаточной живучестью, чтобы какое-то время уверенно вести бой даже с броненосными крейсерами. Это могло серьезно затруднить маневрирование основным силам.

Такое построение противника заставило Като подумать о выдвижении «Касаги» в голову своей колонны для противодействия им. Конечно, отогнать эти крейсера, суммарным водоизмещением превосходящие его втрое, он явно не сможет, но, по крайней мере, закроет собой главную ударную силу, позволив ей целиком сосредоточиться на первостепенных целях. Конечно, для него самого при подобной рокировке вероятность уцелеть будет где-то около нулевых значений, но другого выхода Като пока не видел.

Стоя на верхнем мостике «Якумо», он всматривался в дымы и едва различимые серые силуэты на горизонте, пытаясь предугадать дальнейшие действия своего противника. А время уходило, и требовалось определяться с выбором. Но прежде чем было принято хоть какое-то решение, шедшие впереди броненосцев «Богатырь» и «Светлана» круто положили лево руля и очень быстро скрылись за колонной больших русских кораблей, пропав из вида.

Дистанция продолжала сокращаться, но пока оставалась запредельной для ведения огня. Вдруг в 11:36 совершенно неожиданно русские начали пристрелку. Поскольку до них все еще оставалось много больше 70 кабельтовых, что было предельной величиной дальнобойности для 305-миллиметровых пушек броненосцев, сначала никто не склонен был считать это реальной угрозой.

Но ощущение относительной безопасности почти сразу улетучилось. Парные залпы головного русского неизменно ложились в опасной близости от японской колонны. Причем их частота неприятно удивила. Русские стреляли с равными промежутками времени между залпами и, судя по всему, с равными поправками прицела и целика, поскольку пары всплесков вставали словно ступени. Вторая группа таких всплесков, уйдя перелетом в два кабельтова по «Якумо», пришлась на «Адзуму», буквально поднырнувшего под них. В результате, хотя целью, несомненно, являлся «Якумо», первое попадание, скорее всего случайное, пришлось во второго в строю.

Тяжелый снаряд, с лязгом и огромным снопом искр чиркнув по верхней части вертикальной брони левого бока носовой башни, ушел дальше в надстройку, легко свернув фундамент 76-миллиметровой пушки. Задев его лишь по касательной, 330-килограммовая туша отклонилась вниз и вправо, начав пронизывать тонкие внутренние корпусные конструкции, палубы и переборки. Почти не замедлившись от этого, она снова вскользь ударила в шахту подачи боеприпасов носового левого каземата, прогнув его защиту, намертво заклинив элеватор и снова изменив траекторию движения. После этого, прошив настил батарейной палубы, снаряд проломил одну из поперечных переборок уже пустых верхних угольных ям и от удара об обшивку борта, наконец, взорвался.

Причем сила взрыва оказалась неожиданно большой. Все прилегающие помещения заполнились удушливым черным дымом. Осколками пробило сразу несколько поперечных переборок, а взрывной волной вспучило и разодрало в клочья подволок разрушенного бункера. В результате удара самого снаряда и мощной взрывной волны одна из 178-миллиметровых броневых плит нижнего пояса оказалась вывернута наружу своим нижним передним углом, начав обильно забирать воду в развороченные угольные ямы.

Большие разрушения не позволили быстро добраться до пробоины изнутри, так что заделать ее до полного затопления отсека не удалось. Хотя бы просто ограничить район затоплений сразу тоже оказалось невозможно по этой же причине. Вода быстро разливалась вдоль скоса, а потом и по верху горизонтальной части броневой палубы, начавшей клониться к прорехе из-за появившегося крена.

К подводным повреждениям, полученным от этого снаряда, добавлялась еще и носовая башня главного калибра, которой он лишь едва коснулся в самом начале своего извилистого конечного отрезка траектории. Там от резкого сотрясения разбило в пыль всю оптику и лампы освещения, на время вышла из строя гидравлика. Но к моменту начала стрельбы приводы башни исправить успели, так что в бою она участвовала, получая указания по установке прицела и целика через посыльных с мостика.

Как показал дальнейший ход боя, принятые всеми за невероятное везение, самые первые накрытия вовсе не были случайностью. К тому же помимо феноменальной точности стрельба броненосцев на столь большую дальность оказалась неожиданно частой. Всплески быстро и неумолимо подобрались к японскому флагману, после чего под огнем оказались и оба других броненосных крейсера. Но там разброс все же оказался больше, скорее всего, по причине худшей видимости целей. Долго ждать новых попаданий не пришлось.

Уже в шестом русском полузалпе свой первый тяжелый снаряд получил «Якумо». Один из пары удачно легших фугасов дал прямое попадание, разорвавшись, едва пробив палубу в носовой части, ближе к левому борту. Взрывом проделало