расстарался. Впрочем, и ужин с завтраком были отличными, но на обед был подан запеченный гусь, начиненный кашей и сладкими сухими ягодами винограда. Гусь был домашний (да и где зимой взять дикого, улетели ведь все). Кроме гуся были золотистая тирна (рыбка из местного озера, очень жирная и вкусная), зажаренное на углях мясо, тушеные овощи на гарнир, несколько сортов сладких пирожков, взвар из сухофруктов, вино, приготовленное из лесных ягод и настоянное на меду.

Дарк разлил вино по бокалам и, подняв свой, пожелал девушке скорейшего выздоровления. Ухаживая за девушкой, он отрезал и положил ей на тарелку ножку и бедро гуся и немного овощей, потом пригубил вино и принялся с аппетитом есть.

Незнакомка вначале что-то бросила в рот, потом осторожно отрезала небольшой кусочек мяса и попробовала, затем колупнула овощи, посмаковала, после чего накинулась на еду. Она ела, запивая все это вином из бокала, Дарк даже несколько раз подливал ей. Потом показал, как надо есть рыбу. Девушка ела все, нисколько не манерничая, попробовала и пироги с фруктовым взваром, а когда наелась, отдуваясь, откинулась на спинку кресла.

– Как вкусно тебя кормят. Ты всегда так ешь?

– Ну, последнее время да, а раньше по-всякому было. Кстати, меня зовут Дарк. А ты можешь сказать, как твое имя, чтобы я мог к тебе обращаться? – осторожно спросил он. Вдруг богиня или помощница бога обидится?

– Ой! – воскликнула девушка и залилась краской. – Извини, совсем забыла представиться. Я Истанга Арива, можно просто Истанга.

Девушка почему-то избегала смотреть в глаза Дарку, а когда взгляды их встречались, тут же краснела.

– Ты богиня? – спросил Дарк.

– Нет, что ты! – засмеялась она. – Я просто сотрудник… – Она вдруг замолчала. – А впрочем, ты все равно не поймешь.

Дарк разглядывал Истангу, стараясь найти какие-нибудь отличия от людей, но пока это не удавалось.

– Ты не мог бы отнести меня обратно? – спросила Истанга, и Дарк, подхватив девушку на руки, отнес ее снова на кровать.

– Ты можешь отдыхать, я не буду тебя тревожить, – проговорил Дарк, кланяясь, и вышел из королевских комнат.

Глава восьмая

Истанга проснулась и долго не могла понять, где она находится, а потом наконец вспомнила, что с ней произошло, и испугалась. Вчера до нее как-то не доходило, во что может вылиться авария разведбота.

Осмотревшись, она заметила стоящий от нее на расстоянии руки кейс. Открыв его, она схватила коммуникатор и принялась вызывать капсулу.

– Главная база, ответь разведботу.

Не успела она договорить, как ей тут же ответили:

– Главная база слушает. Что вы хотели, разведбот?

– С кем я говорю? Представьтесь, – потребовала Истанга, раздражаясь.

– С вами говорит оператор связи Орелия Липера, – не сразу, а после довольно продолжительной паузы ответили ей.

– Я требую разговора с руководителем базы, полковником Томазо Гуротом.

– Вам придется подождать, Томазо Гурот в настоящий момент занят, – ответили ей, и девушка почувствовала в интонации говорившей злорадство.

Орелия Липера, дочь очередного имперского чиновника высокого ранга, была ничего собой не представляющим работником базы. Девушку уже попробовали на нескольких должностях и, убедившись в полной ее бесталанности по причине лени и бестолковости, поставили вечным оператором связи. Да и то Орелию надо было постоянно контролировать.

Конечно, не все, но многие из так называемой золотой молодежи, детки высокопоставленных родителей, пробыв год, а то и полгода на станции, возвращались в метрополию и строили хорошую карьеру. Работа на станции в открытом космосе давала определенные льготы и возможность быстрого продвижения по службе.

– Орелия, ты же знаешь, что я могу испортить тебе послужной список, ведь это я вношу данные в анкеты. Быстро позови мне Томазо! – заорала, уже не сдерживаясь, Истанга.

– Вы неправильно меня поняли, госпожа капитан космофлота. Руководитель базы Томазо Гурот просил его не беспокоить, но я сейчас доложу ему, что вы на связи, подождите немного. – И связь прервалась.

«Вот же стерва, – подумала Истанга, – как же ей хочется показать свою значимость».

– Девочка моя, я тебя слушаю. У тебя что-то случилось? – раздалось через какое-то время из коммуникатора.

– Господин полковник, я хотела бы знать: когда вы меня отсюда заберете?

– Истанга, я же объяснил тебе вчера, что вышел из строя один из блоков наружных сетей наблюдения и контроля, отвечающий за луч наведения, по которому и спускали разведбот в назначенное место. Сейчас Ильс пытается его восстановить. Думаю, через пару дней ты вернешься. Ты сейчас где?

– В гостях у этого варвара, – проговорила Истанга.

– Тебя там, надеюсь, не пытаются обидеть? Кстати, как твоя нога?

– Болит, – пожаловалась девушка, – правда, перелома нет. Трещина, сильный ушиб и разрыв связок.

– Да… Никто не думал, что так произойдет… Ты уж извини меня.

– А вы тут при чем?

– Я должен был все предусмотреть. Если у тебя нет ничего срочного, то я пойду? – проговорил Томазо извиняющимся тоном.

– Да-да, конечно, идите. Извините, что я вас потревожила.

– Ну что ты, вызывай в любое время. А сейчас пока выздоравливай и не переживай, я тебя там не оставлю.

Истанга немного успокоилась и откинулась на ложе, на которое ее вчера уложил этот… как его там… Дарк. И принялась перебирать в памяти вчерашние события. Конечно, она очень испугалась, когда бот рухнул, но сработали пиропатроны, выстрелив перед землей, и это смягчило удар. Поврежденная нога болела. Вчера кибераптечка обработала ее травму, вколола полагающиеся уколы и всевозможные стимуляторы, но предупредила, что в течение суток нужен покой, иначе останется хромота.

Перед глазами снова встало лицо этого варвара, и Истанга смутилась. Она и вчера не решалась открыто смотреть на него, боялась, что он заметит ее интерес к нему. А интерес у нее к нему был. А как замерло сердце, когда он переносил ее к столу и обратно! Эти сильные руки, мускусный запах тела и ритм его сердца, который она почувствовала, когда Дарк держал ее на руках. От этого кружилась голова и замирало сердце.

Уже лежа на ложе, перед сном, она думала: как жаль, что там, в метрополии, во время учебы и даже после, до распределения, она не встретила такого парня. А ведь были среди курсантов те, кто оказывал ей знаки внимания. Но она считала недопустимым заводить ничего не значащие интрижки. А сейчас, в двадцать семь лет, гормоны просто сводят ее с ума, а у нее – проклятье! – до сих пор никого не было и нет.

Да, варвар красив, очень, поэтому она и не смотрела ему в глаза, боясь потерять голову. А когда он нес ее к столу, внизу живота было горячо, а между ног