— Я должен сам проверить, нет ли в этом послании излучений тёмной магии. Простите, но ради вашей безопасности…

— Если стены академии уничтожают тёмную магию, разве они не превратили бы это письмо в пепел?

Мы продолжали смотреть друг другу в глаза, словно играли в сложную игру, и я сделала верный ход.

— Вы мыслите в правильном русле, но на всякий случай я должен проверить!

Я кивнула, только тогда профессор Гаррисон отпустил меня. Я посмотрела на место его прикосновения: следов не осталось, но мне казалось, что он всё ещё держит меня, будто его рука отпечаталась и продолжала оставаться на том самом месте.

Приблизившись к окну, профессор закрыл его, опустился на корточки и провёл ладонью над свитком. Он немного поморщился, а затем развернул свиток и провёл над ним ладонью ещё раз. Он делал вид, что не смотрел на написанный текст, но я была уверена, что он хотел узнать, от кого это послание.

— Всё чисто. Вы можете прочесть его… — он поднялся и приблизился ко мне.

Я забрала письмо и пробежала по тексту взглядом. Оно было написано матушкой, и мне не следовало ожидать от неё тёплой поддержки или извинений.

«Моя милая, Ари, прости, что не попрощалась с тобой должным образом, но эти мерзкие существа не оставили мне другого выхода. Подумать только — моя дочь обладает магией чешуйчатых! Это такой позор! Я до сих пор не могу прийти в себя. Но я узнала, что есть способ, благодаря которому ты могла бы избавиться всех нас от этого позора! Ты можешь уничтожить в себе магию драконов раз и навсегда, и если ты сделаешь это, то я буду рада снова видеть тебя в нашем доме. Я поделюсь с тобой этим способом, но ты должна дать мне ответ на это письмо».

Кровь в венах застыла. Я ожидала чего угодно, но не таких слов. Получалось так, что после окончания академии я бы не смогла вернуться в свой дом, потому что матушка решила отказаться от такой мерзкой дочери? На глаза навернулись слёзы, и я взглянула на профессора Гаррисона. Я не знала, успел ли он прочесть хоть что-то из письма, но я видела в его взгляде сожаление.

— Я не знаю, зачем всё это, если все против моего пребывания здесь… Какой-то неведомый дух пытается прогнать меня из стен академии… Матушка грозится, что откажется от меня, если я не изменю ситуацию…

— Этот дух и ваша матушка — не все, Ариэлла! — помотал головой профессор Гаррисон, достал из кармана носовой платок и протянул его мне.

— Спасибо!

Я поднесла платочек к лицу и вдохнула запах, которым он был пропитан: раскалённая смола и мёд… Запах профессора Гаррисона… Рихтера… Я вытерла слёзы и пообещала себе быть сильной.

— Всё в порядке. Я справлюсь со всем. Вам не следует переживать, — постаралась я успокоить профессора, чтобы он не подумал, что я готова прямо сейчас сдаться и покинуть академию.

— Теперь вы под защитой драконов, Ариэлла! И если ваша матушка не хочет видеть свою дочь, мы не оставим вас на улице.

— Спасибо, — прошептала я.

— Вам следует отдохнуть. Сегодня был сложный день. Завтра я обо всём поговорю с ректором и, скорее всего, мы получим ваш браслет. Я настоятельно попрошу вас не открывать окно и больше не выходить на улицу. Пока вы не надели браслет академии драконов, вы уязвимы.

— Что даёт браслет, кроме контроля магической энергии?

— Защиту. Браслет будет отражать любую негативную энергию, направленную против вас, используя магические барьеры академии.

— Я поняла… Я буду находиться в стенах академии. Но что, если птица принесёт мне послание?

— Как показывает практика, вам не следует пока общаться с почтовыми птицами. По крайней мере, пока вы уязвимы, Ариэлла.

— Ладно. Я не буду открывать окно и выходить на улицу. Я всё поняла.

— Спасибо за понимание. Надеюсь, вам больше не захочется ослушиваться меня. В ином случае я буду вынужден взять вас под особый контроль!

Я широко распахнула глаза и посмотрела на профессора.

— Что это значит? — голос предательски дрогнул, когда я задала этот вопрос.

— Это значит, что я буду проводить с вами так много времени, что вы захотите прикончить меня, если выражаться словами Кайлана.

Сердцебиение участилось. Возможно, это была не такая уж и плохая перспектива — проводить больше времени с профессором?..

— Вы ведь не хотите этого, верно, Ариэлла? — словно желая получить обратный ответ на запретный вопрос, спросил профессор Гаррисон.

— Я не могу сказать, что ваша компания неприятна мне. Если это потребуется, то я могу проводить с вами всё свободное время…

На губах профессора появилась улыбка, но она не задержалась надолго. Он выровнял плечи, прочистил горло негромким покашливанием и сцепил руки в замок за спиной.

— Не думаю, что это будет необходимо. По крайней мере, не сейчас. Мне следует покинуть вас, чтобы восстановить свои силы. Повторюсь, что вам не стоит бояться. Никто не сможет навредить вам…

— Пока я нахожусь в стенах академии. Я помню, — ответила я и тяжело вздохнула.

Профессор Гаррисон ушёл, оставляя меня одну. Я присела на кровать и с грустью посмотрела на письмо матушки. Кто-то действовал за моей спиной. И у меня появилась чёткая уверенность в том, что этот кто-то и пытался убедить Илана использовать магию, чтобы лишить меня невинности или заставить убить его!

Ну конечно!

Тот, кто дал Илану ту коробочку, не желал, чтобы мы с ним совокупились! Он хотел, чтобы магия драконов вспыхнула во мне, и чтобы я убила своего друга. Так я бы возненавидела ту часть себя, которая принадлежала чужой расе, и нашла способ отказаться от этого дара. Мне бы даже не пришлось искать его, потому что этот «доброжелатель» ловко подсунул бы мне его, точно так же, как дал его матушке.

Прикрыв глаза, я прикусила губу и негромко всхлипнула. Следовало поделиться с профессором Гаррисоном своими мыслями по этому поводу, сказать, что Аланом управлял кто-то, что ему просто неоткуда было достать такую дорогую магическую вещицу… Кто-то хотел оставить меня дома, убедить отказаться от магии драконов.

Вот только кто и почему?

Поднявшись на ноги и подойдя к окну, я посмотрела на безмятежно сидящую на своём престоле луну. Мне бы хотелось стать ей… Не заботиться ни о чём просто выполнять свою работу. Или это не работа? Я немного поёжилась, вспомнив ворона, погибшего по моей вине.

— Прости, — прошептала я, глядя ввысь, и вернулась на кровать.

Ночь прошла относительно спокойно, хоть поначалу я и не могла уснуть, вспоминая мучения птицы, её окровавленную тушку… Голова шла кругом, а тело сковывал страх, но я дала ему отпор, укуталась в одеяло, совсем как маленькая девочка, которая когда-то боялась темноты, и уснула. У меня не было оснований не доверять профессору Гаррисону, и если он сказал, что всё будет хорошо внутри стен академии, я верила ему.