и следуя богоглаголивому учению святых отцов и преданию кафолической Церкви и Духу Святому, в ней живущему, со всяким тщанием и осмотрительностью определяем:

Подобно изображению честнаго и животворящаго Креста [крест не отвергали и иконоборцы], полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и сделанные из мозаики и из другого пригоднаго к тому вещества, иконы Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, непорочныя Владычицы нашея Святыя Богородицы, так же и честных ангелов и всех святых и преподобных мужей.

Ибо, чем чаще чрез изображение на иконах они бывают видимы, тем более взирающие на них побуждаются к воспоминанию о самих первообразах и к любви к ним и к тому, чтобы чествовать их лобызанием и почитательным поклонением, не тем истинным по нашей вере служением, которое приличествует одному только Божескому естеству, но почитанием по тому же образцу, как оно воздается изображению честнаго и животворящего Креста и святому Евангелию, и прочим святыням, фимиамом и поставлением свечей, как делалось это по благочестивому обычаю и древними.

Ибо честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, и покланяющийся иконе поклоняется ипостаси изображеннаго на ней.

Вот таково учение святых отцов наших, то есть предание кафолической Церкви, от конца до конца земли приявшей Евангелие».

Заодно прославлялся Иоанн Дамаскин, умерший задолго до собора. Таким образом его богословие признавалось определяющим в обосновании иконопочитания. В постановлении отцов собора важным моментом было утверждение того, что «честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, и покланяющийся иконе поклоняется ипостаси изображеннаго на ней», и разделение понятий поклонения, служения Богу (latreia) и поклонения иконе и кресту (proskynesis).

6. Второй этап иконоборчества (813–843 гг.)

Так получилось, что императоры-иконоборцы обладали большими военными и политическими способностями, а их преемники-иконопочитатели оказались одарены в этом куда меньше. Это стало, вероятно, одной из причин реставрации иконоборчества на его втором этапе.

Правление Ирины оказалось ознаменовано ее конфликтами с сыном – Константином VI. В результате Константин был свергнут и ослеплен; впрочем, в конце жизни Ирина тоже оказалась в монастыре не вполне по своей воле. В Риме в 800 г. Карл Великий был коронован папой римским в качестве императора Римской империи. Формально это было не просто восстановление Западной части империи, но претензия на всю ее полноту. То, что императорский престол в Константинополе занимала женщина, делало его в глазах западных «варваров» вакантным. Карл предложил матримониальный союз Ирине, но его посольство было просто выслано из византийской столицы.

Ирине наследовал в 802 г. император Никифор, которому пришлось столкнуться с тяжелейшей болгарской опасностью, а заодно и арабской в лице знаменитого Гаруна Аль-Рашида. В 809 г. болгары хана Крума осаждали Константинополь, а в 811 г. сам Никифор пал в бою вместе со значительной частью своего войска. Крум сделал из его черепа пиршественную чашу. Его преемником стал Михаил I Рангаве (811–813), который тоже не был успешен в борьбе со все еще языческими болгарами. С именем Михаила I связано два случая, в которых преподобный Феодор Студит удержал его от жестокости. Первый был связан с законом о казни павликиан – последователей дуалистического религиозного течения, тогда компактно проживавших в Малой Азии, крайних противников иконопочитания. Феодор Студит смог добиться отмены принятого закона. Во второй раз он удержал императора от выдачи Круму болгарских перебежчиков (на условиях такой взаимной выдачи хан был готов на мир).

Михаил был свергнут по ходу неудачных войн с Болгарией, и на престоле оказался Лев V Армянин (813–820). Он сразу же нанес поражение Круму при Месемврии, и вслед за этим стал постепенно возрождать иконоборческие традиции. В Рождество 814 г. император отдал первое повеление о снятии икон, а в начале 815 г. был низложен патриарх Никифор, решительно не поддержавший начинание императора. Новый патриарх был назначен из военных, он был необразованный человек, зато состоял в родстве с Копронимом. После Пасхи был собран иконоборческий собор, который провозгласил решения Седьмого Вселенского собора отмененными и подтвердил решения собора в Иерии 754 г. Феодор Студит, игумен Студийского монастыря в Константинополе, и низложенный патриарх Никифор были отправлены в ссылку, но и там они продолжали действовать как главные защитники иконопочитания в тот период. Постановления второго иконоборческого собора (Лев считал его поместным) были мягче, нежели решения собора Копронима. Так, иконы не объявлялись идолами, и их не следовало уничтожать. В церквах их следовало поднять выше, чтобы к ним не могли прикладываться. Собор Копронима не объявлялся вселенским. Похоже, что после Ирины и Седьмого Вселенского собора иконоборчество утратило свой прежний пыл и радикализм и им теперь двигали политические соображения императоров и ориентация на славную в политическом смысле традицию времен начала Исаврийской династии.

В 820 г. Лев V был убит в храме заговорщиками, переодетыми в священнические облачения. Находившийся в ссылке патриарх Никифор, ценя государственные заслуги Льва, сказал после его гибели, что «ромейское государство потеряло хотя и нечестивого, но великого своего заступника».

На престоле оказался Михаил II (820–829), в котором иконопочитатели поначалу надеялись увидеть своего покровителя. Но все оказалось несколько иначе: Михаил происходил из семьи павликиан и сохранил многое из религии своего детства. Но, помимо нелюбви к иконам, он сохранил и веротерпимость. В начале правления он провозгласил status quo в религиозных делах (то есть оставил официально иконоборчество), вернул из ссылок православных и запретил дальнейшие споры об иконах. Все соборы, как иконоборческие, так и Седьмой Вселенский, были вменены в небывшее. Наследовавший ему его сын Феофил (829–842) был более активен в качестве иконоборца, но ему было суждено стать последним иконоборческим императором. При нем роль главного гонителя на иконы была у его учителя Иоанна Грамматика, поставленного в патриархи в 833 г. При Феофиле и Иоанне возобновилось кровавое преследование иконопочитателей, а монастыри закрывались. Самыми известными из исповедников[13] того времени являются, пожалуй, братья монахи Феодор и Феофан Начертанные. Они были эмигрантами из Палестины, и в Константинополе принимали участие в религиозном диспуте с императором. После диспута монахи были преданы мучениям и отправлены в ссылку. На их лбах император приказал выжечь по несколько ямбических строк, отчего монахи и получили потом свое прозвище. Вернувшись из ссылки при императрице Феодоре, Феофан стал в последующем митрополитом Никейским.

Если в первый период иконоборчества главным богословом и защитником иконопочитания являлся Иоанн Дамаскин, то на втором этапе – Феодор Студит (759–826). Феодор был игуменом известного константинопольского монастыря Студион, который к тому моменту оказался