По рядам гостей распространяется удивленный вздох. Я же сдерживаю усмешку.

— Боюсь, Ваше Сиятельство, мы спешим и не можем задержаться на ваш прекрасный вечер, — я подхожу к принцессе и подаю почищенный дао в помытых ножнах. — Ваш клинок помог мне в бою. Благодарю за помощь, госпожа. Я возвращаю великую реликвию её лучезарной собственнице.

На фаворитский стул я даже не смотрю. Ханьцы — отбитые ритуалисты, и у них не принято просто так садить кого-то на места официальных любовников. Это что-то да значит, но у меня нет никакого желания занимать сомнительные места. Может, для кого-то это и честь, но для графа и тем более конунга почти унизительно. И нет, принцесса не хотела меня оскорбить, просто наши с ней понятия чести сильно разнятся. Да и она не знает о моем новом титуле конунга.

— Как жаль, что вы не останетесь, — вздыхает принцесса, бережно принимая артефакт. — Расскажите хоть напоследок, как в вашей великой победе поучаствовала реликвия рода Чен.

— Клинок пробил последнее силовое поле Странника, — произношу я, наблюдая, как большие глаза Ай загораются гордым блеском. Она мгновенно расправляет плечи, и её осанка становится ещё более величественной. Сейчас она искренне гордится своими предками. Для пущего эффекта я добавляю: — Это был ключевой фактор. Когда бы меня ни спросили о последних минутах Странника, я всегда буду отвечать, что клинок Чен открыл дорогу моим смертельным ударам.

Ай явно наслаждается этими словами, её улыбка становится шире, а взгляд наполняется глубоким удовлетворением. Видя её реакцию, я понимаю, насколько важна для неё репутация рода.

— Спасибо, что прославили мой род своим подвигом, господин! — принцесса прямо сияет счастьем. Она вдруг протягивает дао мне обратно: — Господин Данила, вы увенчали лаврами фамилию Чен. Я прошу вас еще подержать у себя нашу реликвию и использовать ее в ваших славных подвигах. Уверена их предстоит немало.

— Хорошо. — Такого я точно не ожидал. — Меч я верну по вашему первому требованию.

— Я верю вашему слову. И не забудьте, показаться с дао на награждении в Кремле, — улыбается она. — Вы выиграли войну, и вас обязательно наградят.

— Ваша меч будет на моем поясе, а ваша фамилия на моих устах. — Вот я и стал бренд-амбассадором. Кто бы мог подумать. Ну меч того стоит.

— Раз вы не можете остаться, то чем еще я в силах помочь? Нужны ли вам топливо или провизия?

— О нет, — усмехаюсь я. — Господин Чжу Сянь уже позаботился о наших потребностях. Но я бы не отказался узнать имя талантливого кузнеца-мастера, который способен выковать подобный клинок, — киваю на дао в руках принцессы. — Может, вы знаете? Я бы хотел поручить ему похожую работу.

— Дао Чен выковал род Яня Шисаня, — принцесса переводит взгляд на гостя с закрученными тонкими усами. — Господин Янь, вы могли бы заняться заказом господина Данила?

Янь Шисань прищуривается, а затем, быстро подумав, встает из-за стола.

— Господин, отойдем, — кузнец отступает к окну, и я, бросив извиняющийся взгляд на принцессу, следую за ним. Остальная группа «Тибет» остается ждать у стены и перешептываться. От моего усиленного слуха не ускользает уверенный комментарий Шарового:

— Без драки Филин точно не уйдет. Ханьцы наглые. Что-то да случится…

— Типун тебя на язык, — фыркает Веер.

— Что и из чего ковать? — деловито спрашивает кузнец Янь, важно скрестив руки на груди.

— Полуторный листовидный меч, из аномального металла, — поясняю. — Состав тот же, что и у реликвии Чен.

Кузнец удивленно приподнимает брови.

— Аномальный, значит… — протягивает задумчиво. — У меня сохранился секрет ковки предка. Но работа дорогая, — он внимательно разглядывает ногти на руке, словно обдумывая свою следующую фразу. — Я готов её выполнить за земельный надел на южном морском побережье.

Ого себе, загнул. Виллу на море захотел отгрохать. Но у меня всё равно нет своего побережья… Или есть? Надо уточнить.

«Эй, Великогорыч, — мысленно обращаюсь к Булграмму. — Слушай, а моя Тавириния часом не прибрежная страна?»

Огромный тавр закрутил головой, словно не понимая, откуда звучит мой голос. Потом смотрит на меня через весь зал, его лицо озаряется догадкой. Зачем-то он набирает в широкую грудь воздуха.

«Да просто ответь, да и всё» — приказываю.

И тавр отвечает. Вслух.

— КОНУНГ! ТВОЯ ТАВИРИНИЯ РАСКИНУТА НА БЕРЕГУ ОПАСНОГО МОРЯ! — его громогласный бас гремит на весь зал, заставляя ханьцев за столами вздрогнуть и обернуться. — МЫ БЕССТРАШНО БОРОЗДИМ ЕГО ПАГУБНЫЕ ВОДОВОРОТЫ НА СВОИХ ДАККАРАХ! ЛЕД И СМЕРТЬ НАМ НЕ СТРАШНЫ! ЗА ГАЛЬГАЛЛУ! УЖАСАМ НАВСТРЕЧУ!

Ханьцы в ужасе подскакивают на месте, кто-то даже хватается за сердце. Принцесса удивленно смотрит на бывшего конунга, затем на меня.

— Тяв! Тяв! — где-то ещё и Ломтик поддакивает. Ну, щенок всегда за любой кипиш.

Уши заложило даже у меня. Мда. Потом обязательно следует объяснить Булграмму принцип работы мыслеречи.

— Господин Данила, всё в порядке? — встревоженно спрашивает Ай, её лицо выражает заботу и удивление.

— Да, Ваше Сиятельство, — повернувшись к принцессе, я прикладываю руку к груди. — Мы обсуждали плюсы и минусы яхтинга. Мой человек увлекся. Впредь он будет вести себя потише.

Понимающе улыбнувшись, Ай благосклонно кивает, и я возвращаюсь к кузнецу.

— Хм, вряд ли вы хотите надел рядом с «пагубными водоворотами, льдом и смертью», — усмехаюсь Яню. — Да и я не готов раздавать свои земли как оплату за услуги. Царские рубли вас не устроят?

— Я готов выполнить работу за полмиллиона рублей, — задумчиво произносит Янь. — Но при одном условии, — глянув на принцессу, он тише добавляет: — Пообещайте, что оно останется только между нами двумя.

— Да, пожалуйста, — пожимаю плечами. — Если это условие не направлено во вред достойным людям, то болтать мне не интересно.

— Вы, должно быть, заметили, что принцесса не избирает себе нового фаворита, — неожиданно начинает кузнец. — Всё дело в вас. Вы слишком сильно её поразили. К тому же одолели иномирянина в монастыре, что еще добавило вам бонусов. Я вам изготовлю меч за полмиллиона рублей, если вы дадите моему внуку шанс перед ней сверкнуть.

— Каким образом?

— Согласитесь на поединок с ним, — отвечает ханец. — Здесь и сейчас. Желательно, чтобы вы проиграли, — добавляет, прищурившись.

Раздумываю над услышанным несколько секунд.