Брак с мужчиной, которого она могла бы полюбить и который смог бы полюбить ее, это одно дело. Однако брак с мужчиной, любящим призрак, был чем-то совершенно иным. Как можно конкурировать с покойницей, подумалось ей. И что еще важнее, хочется ли ей этого? «Да, – решила она, я это сделаю». Хотя ей совсем не нравились обстоятельства их женитьбы, Нелл намеревалась стать счастливой. Пусть нельзя принудить человека к любви, она хочет полюбить собственного мужа. Нелл вдруг поняла, что хочет не только влюбиться в Джулиана, она хочет, чтобы он любил ее... а не какую-то женщину в могиле.

Поблагодарив Диббля за уделенное ей время, Нелл вышла из дома, чтобы неспешно прогуляться по бесчисленным дорожкам, пересекавшим обширные сады вдоль и поперек. Погода была очень приятной для ноября. Погруженная в свои мысли, она шагала бесцельно, не обращая внимания на поздние розы и петунии.

Обнаружив прелестную каменную скамью, с которой открывался вид на несколько рассеянных среди садов водоемов, похожих на маленькие озера, Нелл уселась на нее и стала обдумывать сложившуюся ситуацию.

От грустных мыслей ее оторвал звук шагов, она оглянулась и увидела направлявшегося к ней Джулиана. Стараясь не обращать внимания на то, как забилось ее сердце при виде его высокой фигуры, она улыбнулась и сказала:

– Добрый день, милорд. Покончили вы с вашими делами?

– Да, – улыбнулся в ответ Джулиан и кивнул. – Я сказал Фарли, что сегодня слишком хороший день, чтобы проводить его в доме за ворохом пыльных хозяйственных книг. – Усевшись рядом, он взял Нелл за руку и продолжил: – Слишком хороший день. Я мог бы заняться чем-то гораздо более приятным... например, сидеть рядом с моей женой и любоваться прелестным видом.

Его взгляд был устремлен на ее лицо, и нефритово-зеленые глаза Джулиана скользили по ее фигуре с таким выражением, от которого щеки Нелл запылали огнем.

– Но совсем не любуетесь видом, – промолвила она.

– Нет-нет, любуюсь. И поистине самым прелестным.

– Вы, кажется, флиртуете со мной, милорд? – засмеялась Нелл.

– С женой? Пожалуй, да. Флиртую. Вы не возражаете?

Ее глаза встретились с его глазами.

– Нет. Вовсе нет, – ответила она. Ее пальцы сжали его руку, и она порывисто сказала: – Мне не хватало вас, милорд. Последнее время вы были очень заняты.

Скрывая удовольствие, которое доставили ему ее слова, он пробормотал:

– Вы тоже.

Глядя на водную гладь перед ними, Нелл промолвила:

– Может быть, мы больше не будем так заняты?

Джулиан поднес к губам ее руку и поцеловал.

– Нет, больше мы не будем так заняты.

Наступило молчание. Оба не знали, что говорить дальше. Однако, не желая упустить момент, возможность исправить отношения между ними, Джулиан произнес:

– Мне хотелось бы объяснить кое-что насчет той ночи.

– Насчет ножа?

Обрадовавшись, что Нелл не упомянула о Кэтрин, зная, что ведет себя трусливо, Джулиан ухватился за ее вопрос.

– Да, это должно было вас напугать... Еще так скоро после вашего кошмара. Я прошу за это прощения.

Устремив на него взгляд, Нелл спросила:

– У вас всегда под рукой нож?

Он поморщился, отпустил ее пальцы и вытащил из сапога спрятанный там клинок.

– Да, боюсь, что всегда.

Нелл слегка отпрянула при виде ножа.

– Э-э... есть для этого какая-то особая причина? Не думаю, что много джентльменов ходят вооруженными таким образом. Знаю, что отец и братья ножей не носят... хотя двое из них военные.

Возвращая нож на место, Джулиан объяснил:

– Верно. Я не сомневаюсь, что большинство джентльменов не прячут кинжалы в сапоги. Но вам не следует бояться... это просто привычка. Старая привычка.

– И носить в сапоге кинжал стало привычкой, потому что?..

– Потому что вредный, во все сующийся старик по имени Роксбери полагал очень мудрым отправлять молодых, жаждущих приключений аристократов в качестве шпионов на континент, чтобы добывать ему информацию, – без обиняков признался Джулиан. – И, черт его побери, он был прав. Я знаю, что сам привез ему парочку донесений, которые помогли помешать Наполеону завоевать весь мир.

– Так вы – шпион? – поразилась Нелл.

– Не совсем и уж не теперь. Но было время, и не слишком давнее, когда я пересекал тайком пролив, чтобы выяснить, что мог, о тайных планах Наполеона.

– О! Как волнующе! – захлопала в ладоши Нелл.

Джулиан скривился:

– Поверьте, чаще это была довольно скучная работа. Иногда я всего лишь перевозил сообщения нашим союзникам во Франции, другие разы я просто старался вынюхать что-нибудь интересное. Но всегда грозила опасность... это, пожалуй, и было частью привлекательности работы на Роксбери. Могу добавить, что именно из-за этого нужно было иметь при себе оружие, которое легко спрятать, а при необходимости легко достать. – Углом рта он послал Нелл быструю улыбку. – Так что все проще простого: из-за моей работы на Роксбери я привык держать нож под рукой, и хотя сомневаюсь, что теперь он мне когда-нибудь понадобится, но... мне спокойнее, если я знаю, что он близко. – Джулиан посмотрел ей в глаза. – И по этой причине, миледи, я ворвался в вашу комнату, вооруженный кинжалом... желая вас защитить. – Снова взяв руку Нелл, он еще раз поцеловал ей пальцы и спросил: – Теперь я прощен за то, что напугал вас?

– Только если вы простите меня за то, что была такой глупой и так плохо отреагировала на все, – откликнулась Нелл.

В ответ Джулиан привлек ее в свои объятия. Его рот почти вплотную приблизился к ее губам, и он пробормотал:

– О, я думаю, что это можно уладить без всяких затруднений.

Нелл встретила его губы с восторгом и с той же радостью вернула ему поцелуй. Ее руки обвились вокруг его шеи, грудь уперлась в его грудь. Острое влечение затопило Джулиана... Щедрый открытый отклик Нелл, воспоминание о той их чудесной ночи переполняли его безумным желанием. Его ладонь жадно сомкнулась на ее груди, и ее легкий полустон-полувздох удовольствия вызвал в нем взрыв страсти. Она была так податлива, так восприимчива и нежна, что ему понадобилась вся сила воли, чтобы не задрать муслиновые юбки жены до пояса и не овладеть Нелл прямо здесь, в саду. Только мысль о том, что слуги могут наткнуться на них, остановила его порыв.

Сверкая страстным взглядом, Джулиан отстранил Нелл от себя и хриплым голосом произнес:

– Как хорошо, что мы женаты... иначе, боюсь, я бы сейчас обесчестил нас обоих.

– Так, по-вашему, это хорошо? То, что мы женаты? – тихо спросила она.

Он улыбнулся и, ласково обведя указательным пальцем ее влажный рот, пробормотал: