разочарованно вздохнула, но в следующий миг в её глазах загорелся интерес.

— А ты что, живого вампира видела? Они всё-таки бывают? А какие? Как в «Сумерках»?

— Живых — не бывает, — фыркнула Тайка. — Упыри, знаешь ли, по определению мёртвые. Но да, видела. Не красавчики. Тебе бы не понравились.

— Кругом обман, — Людочка поколупала клык ногтем. — Сейчас окажется, что он вообще пластмассовый.

— Кстати, нет. Похоже, это и впрямь оберег. Правда, слабенький. Но носить можешь — хуже не будет.

Но Людочка уже потеряла к клыку интерес. Подвеска вернулась в шкатулку.

— Может, ты мне другой сделаешь? Получше. О, знаю! Заколдуй лучше противоблошиный ошейник. На Мурку его наденем, чтобы к ней порча не липла. Кстати, а кто нам пакостит-то? Ты уже поняла?

— Нет пока, — Тайка виновато развела руками. Надежды на упыриный клык не оправдались, а других версий у неё не было.

— Жа-а-аль, — протянула Людочка. — Ух я бы этому гаду! Или гадине — не суть.

— Скажи, может, у тебя есть враги? Или недоброжелатели?

— Нет вроде. Разве что… математичка меня чмырит.

— Меня она тоже не любит. Просто вредная тётка. Порчу на учеников не наводит, за это могу ручаться, — Тайка вздохнула, вспомнив свои вечные проблемы с алгеброй.

— Постой. Ты сказала, «на учеников»? И про моих врагов спросила. Хочешь сказать, на мне тоже порча? — ахнула Людочка.

Надо же, какая сообразительная. Пришлось признаваться:

— Именно что на тебе. А Мурка защищает, как умеет.

— Ох, кися моя любимая… — Глаза Людочки заблестели. Но вскоре слёзы уступили место страху. — Что же делать?

— Будем искать источник. За Мурку не беспокойся. Я с ней Никифора оставила. А если домовой берётся защищать гостью в своём доме — никакое зло не пройдёт.

Людочка хотела ещё что-то спросить, но тут скрипнули половицы, и в комнату вошла баба Ира.

— Девчонки, может, чайку?

— Я же просила стучаться! — рявкнула Людочка.

— Ой, подумаешь, ба не постучала. Тук-тук! Довольна? Ты прости, Таюшка. Людка совсем от рук отбилась. Ты девочка хорошая, уж вразуми её. Пусть снимет со стен своих чертей лохматых.

— Хватит меня позорить перед подругами!

— А ты на бабушку не ори! Бабушка тебе добра желает. Ишь, разоделась, как на погост. И черепа кругом. Тьфу! Что люди скажут?

— Мне всё равно.

— Тебе-то всё равно, а бабушке перед соседями оправдываться. Ох и стыдно мне за тебя, Людмила! Так бы и проучила крапивой по заднице, как в детстве.

— Только попробуй! Я тогда из дома вообще уйду!

— Ой, напугала! Тебя и так вечно нет. По хозяйству помочь не дозовёшься. Одни гулянки на уме. Фьють — и упорхнула к ребятам на лавочки. А я, старуха, должна горбатиться.

Тайка тихонько, пока никто не слышал, снова прошептала заклинание и сложила пальцы в колечко — если посмотреть сквозь него, можно было увидеть незримое. Она ожидала обнаружить покрытые серой паутиной заросли, которые так любят растить кикиморы-раздорки. Но увидела совсем другое. Вокруг Людочки и бабы Иры колыхались сгустки чёрного тумана, от которых тянулись тонкие, но очень цепкие корешки. И чем громче бабушка с внучкой кричали друг на друга, тем больше становилось этих корешков. Это была не всамделишная порча. В смысле, не со зла наведённая. Но корни пустила совсем как настоящая.

— Перестаньте ругаться, пожалуйста! — что было мочи крикнула Тайка. — Разве не видите? Вы себе же хуже делаете.

Людочка послушно замолчала, а вот баба Ира тоненько запричитала:

— Ой, как неловко-то. Ты не подумай, Таюшка, мы живём дружно.

Людочка фыркнула, а Тайка покачала головой.

— Баба Ира, зачем вы постоянно ругаете внучку?

— Чтоб она человеком хорошим стала. А то на чёрт-те кого похожа.

— А знаете, какую силу наши слова имеют? Скажете что-то в сердцах, может, даже не желая плохого, а оно раз — и проклятием обернётся. Начнутся всякие мелкие неприятности, болезни, неудачи. Кому это надо?

— Выходит, это ба на меня чёрную редьку наслала? — Людочку, похоже, впечатлило Тайкино объяснение про порчу.

— Да вы тут обе целый огород нагородили. Может, пора извиниться друг перед другом?

Людочка привычно вздёрнула нос и сплела руки на груди.

— Ха! Она никогда не извиняется. У меня уже крыша едет от её придирок. Даже домой возвращаться не хочется. Вот закончу девятый класс и уеду. В училище поступлю. Уж лучше в общаге жить.

Баба Ира мяла в руках передник. Губы её дрожали.

— Людок, я же того… хотела как лучше… чтоб всё было правильно, как у людей. Предостеречь от ошибок.

— Но это моя жизнь, ба! — Людочка всё ещё смотрела волчонком. — Ты ничего не понимаешь, потому что старая.

Ох, как же сложно бывает людям достучаться друг до друга. Вроде на одном языке говорят, а всё равно не слышат.

— Вот я в твои годы!.. — Баба Ира вдруг осеклась и задумалась. — Ох, что ж это я? Неужто от меня и впрямь доброго слова не дождёшься?

— Угу.

— Правда, что ль, уехать хочешь?

— А что ещё остаётся? Ты ведь меня совсем не любишь. Зачем тогда друг другу глаза мозолить?

— Что ты такое говоришь? — У бабы Иры дрожали губы.

Она на некоторое время задумалась (а может, просто пыталась не заплакать?), потом насупилась.

— Неужто из-за меня и впрямь несчастье могло приключиться?

Баба Ира неверяще смотрела на Тайку. Пришлось ей пояснить.

— Да. Каждое дурное слово — как камешек. Один или два легко нести, а когда их десятки, то под ношей сгибаешься, злишься и добавляешь ближнему ещё камней. Пока доверие окончательно не переломится.

— Ох. Прости меня, Людок… Я тебя очень люблю, — баба Ира сказала это очень тихо, но Людочка услышала. Её глаза округлились.

— Серьёзно?

— Можешь оставить своих чертей волосатых. Пущай висят. И стучаться я буду, если для тебя это так важно. Только не уезжай.

Некоторое время Людочка молчала, теребя цепочку на джинсах. Потом всё же выдавила:

— И ты меня прости, ба. Я буду по хозяйству помогать, обещаю. Хочешь, прямо сегодня начну? Пропущу разок тусу на лавочках. Ничего страшного.

— А давай вместе пирог испечём? — обрадовалась баба Ира.

Тайка улыбнулась. Она видела, как чёрный туман начал понемногу рассеиваться. Весь сразу не исчезнет, конечно. Но начало было положено.

Украдкой она выскользнула из дома. Бабушке с внучкой и без неё было о чём потолковать.

* * *

Придя домой, Тайка поведала обо всём Мурке. Та очень внимательно выслушала и промурлыкала:

— Отличные новости, ведьма. Теперь я могу вернуться домой?

— На вашем месте я бы подождала пару дней. Со здоровьем шутки плохи.

Но Мурка уже всё решила.

— Я им помогу. Лягу рядышком и