снова поднимается красный флаг.

 

Сегодня утром Лу сказал мне, что пришли результаты теста на овуляцию. Я же могу забеременеть.

 

Глава 18

Я отступаю назад, положив обе руки ему на грудь.

 

— Подожди.

 

Его черты лица искажаются.

 

— Я не отказываю тебе в сексе, хорошо? — говорю я.

 

— Тогда что?

 

— Если Танатос все еще бегает по улицам, хотя ему следует сидеть в тюрьме, то сейчас не время для беременности.

 

— В смысле?

 

Я потираю виски, сдерживая очередной приступ разочарования. Почему он всегда так быстро решает, что я его отвергаю?

 

Может быть, потому что он знает, что я хочу выкрутиться из нашего соглашения. Я люблю детей и всегда хотела стать матерью, но мысль о том, чтобы отдать их и уйти из их жизни, немыслима. Всю свою взрослую жизнь я мечтала создать семью с Сайласом. Даже если бы он свалил, дети все равно остались бы со мной.

 

— Если этот ублюдок придет за мной, то я должна быть готова. Я не могу защищаться с тошнотой, усталостью, опухшими лодыжками и чувственной грудью.

 

Он поджимает губы. Ничего не отвечает, потому что знает, что я права.

 

— Утром я удвою охрану, — говорит он.

 

— Он должен быть за решеткой. Неужели никто ничего с ним не сделает?

 

Голова Лу дергается в сторону.

 

— Что? — спрашиваю я.

 

— Он неприкасаемый, — рычит он.

 

— Потому что его отец объявит войну, если мафия начнет его преследовать?

 

Он кивает.

 

— А греки?

Его плечи опускаются.

 

— Они ищут его. Возможно, они вывезут его из страны и заявят, что он умер.

 

— Но он все еще здесь.

 

Лу ворчит.

 

— Как бы я не хотел, не могу выступить против него публично.

 

— Как думаешь, он останется здесь? — спрашиваю я.

 

Он молчит, и с каждым ударом сердца мелкие волоски на моей шее встают дыбом. Что же такого ужасного заставляет его задуматься?

 

— Скажи мне, — шепчу я. — Что бы это ни было, я вынесу правду.

 

Лу выдыхает, его голова наклоняется к моей.

 

— Я знаю этого психопата с десяти лет. Если он на что-то нацелился, никто не сможет заставить его остановиться. Он не уйдет, пока не добьется своего.

 

— Или пока кто-нибудь его не уберет, — говорю я.

 

Он кивает, его челюсть сжата.

 

— Это и был мой план.

 

Я засасываю нижнюю губу между зубами, вспоминая, как заметила его на аукционе. Лу выглядел совершенно неуместно среди телохранителей и сутенеров. Он сидел сзади, не шевелясь, пока наши глаза не встретились.

 

— Ты планировал убить его в аукционном доме?

 

— Проследить за ним до другого места, а потом убить, — сказал он.

 

— Но я сорвала планы

 

— Я не мог допустить, чтобы ты попала в его руки.

 

— Потому что я тоже в твоем вкусе? — шепчу я.

 

— Потому что ты попросила меня о помощи, — рычит он. — План состоял в том, чтобы казнить его до того, как он причинит вред другой женщине, но с тобой я не мог рисковать.

 

Мое дыхание учащается. Я склоняю голову, прислоняя ее к его груди.

 

— Спасибо, — говорю я, задыхаясь. — Я обязана тебе больше, чем своей жизнью.

 

Лу склоняет голову к моему лицу.

 

— Ты можешь отплатить мне, не сбегая.

 

— Я была настолько очевидна?

 

— Такая женщина, как ты, никогда не будет рада рожать детей для какого-то мужчины.

 

— Какая женщина?

 

— Сильная, упрямая, изворотливая, независимая. То, как ты начала действовать, когда Танатос напал на тебя, говорит о том, что ты храбрая, — он проводит большим пальцем по моей щеке.

 

По коже пробегают мурашки, и я откликаюсь на его прикосновение. Половина из того, что он сказал, считается оскорблением, но, когда Лу описывает, звучит как почтение.

 

— А еще ты слишком быстро согласилась родить мне сыновей, — добавляет он.

 

— О чем это говорит?

 

— О том, что ты оттягиваешь время, пока не найдешь возможность сбежать, — говорит он. — Скажи мне, что я ошибаюсь.

 

— Ты чертовски наблюдателен, — бормочу я.

 

Он фыркает.

 

— Ты обещала мне горячую ванну.

 

Я тыкаю его пальцем в грудь.

 

— Теплую.

 

Смеясь, Лу ведет меня в ванную. Она в четыре раза просторнее, по сравнению с той, что была у меня дома, с грифельными стенами, полом в тон и серыми потолками. Она должна выглядеть мрачно, но яркий свет и латунные аксессуары придают атмосферу теплоты.

 

Мой взгляд перескакивает с ванны размером с двуспальную кровать на когтистых ножках, на стеклянную кабинку с большим количеством душевых насадок, и отверстиями на потолке, для имитации дождя.

 

— Тут потрясающе, — говорю я, задыхаясь.

 

— Обычно у меня нет времени, чтобы насладиться ванной, — бормочет он.

 

— А сейчас появилось.

 

Ворча, он позволяет мне отвести его к ванной, где я усаживаю его в углу и включаю кран. Вода бьет из нескольких форсунок, наполняя ванну.

 

Я оглядываюсь по сторонам в поисках ароматических масел и нахожу полку со стеклянными бутылочками.

 

— Подожди здесь, — говорю я сквозь шум воды.

 

Он опускает пальцы в ванну и хмурится.

 

— Слишком холодная.

 

К тому времени, когда я проверяю бутылочки и нахожу там жидкое средство с ароматом лаванды, он уже отрегулировал температуру воды и выглядит самодовольным.

 

Мой взгляд падает на огромный член, стоящий вровень с его прессом, и все мысли о том, чтобы отругать его, испаряются в воздухе. Когда нам было по восемнадцать лет, член Сайласа всегда стоял под таким углом, но со временем и неправильным выбором жизненного пути качество его эрекции снизилось.

 

У Лу, похоже, отличное кровообращение.

 

Я протягиваю бутылку.

 

— Нравится?

 

Он принюхивается.

 

— Хороший выбор.

 

Я выливаю щедрую порцию под струю воды, наполняя воздух ароматом лаванды. Вздохнув, кладу руку на бедро Лу.

 

— Тебе помочь залезть?