– Да, он спятил. Или она. Или они, – высказалась я.

– Вероятно. – Старик захлопнул книгу. – Или вообразил себя всемогущим шаманом.

– Это распространенный ритуал?

– К счастью, нет. – Он надел очки. – Этот ритуал практиковался в девятнадцатом веке в эпоху индустриализации Сибири в верховьях реки Лены, когда массово вырубались леса и разрабатывались месторождения полезных ископаемых, строились заводы, но не у нас.

– Видимо, кто-то решил исправить это упущение. И я имею в виду не заводы. – Я в волнении встала. – Назар говорил, что столбы декоративные, а посему для шамана бесполезны.

– Насчет бесполезности ничего не скажу. Установили их года четыре назад, кто-то мог не знать таких подробностей.

– Кто-то… – Я прошла от одного стеллажа к другому, остановилась и спросила библиотекаря: – Убили собаку, лошадь, кота, а потом… Эту девушку. Почему ее?

– Я вижу, вы не очень много знаете о шаманизме, Рина, – заметил Павел Васильевич.

– Учителя были никудышные, вернее, их совсем не было, в виду отсутствия желания учиться, – ответила я.

– У шамана всегда есть охранник. Или хранитель, как его еще называют. Можно сказать, он ему положен по штату. Тот, кому шаман может безоговорочно доверять. Зачастую это друг детства, брат или…

– Сестра? – уточнила я.

– Да, почему бы и нет? – Старик пожал плечами. – Считалось, что в избранного шаманом человека вселяют дух животного. Секрет этого ритуала тщательно охраняется и передается только по наследству, что только к лучшему. Так вот, в результате этого действа человек становится… Сейчас… Сейчас… – Он надел очки и стал листать книгу. – Дословно «носящим шкуру».

– То есть оборотнем? – я даже не стала удивляться. Не видела смысла. Да и надоело, если честно, разыгрывать из себя удивленную.

– Именно. Естественно, в хранителя старались вселять дух хищника: волка, например…

– Или медведя, – добавила я. – Кому нужен телохранитель-кролик? А местные легенды становятся все разнообразнее и запутаннее.

– Конкретике в легендах не место, чем размытие, тем привлекательнее для людей. – Рассмеялся библиотекарь. – Дальше рассказывать, или хватит с вас, Рина, местного мракобесия?

– Рассказываете, – махнула рукой я.

– Если шаману грозила опасность, то хранитель оборачивался и защищал «говорящего с духами», зачастую ценой своей жизни. По мне, так звучит дико, но, похоже, кто-то во все это поверил.

– Что вы хотите этим сказать? – я нахмурилась.

– То, что кто-то пытался убить именно Кэтрин.

«Ту, что называла себя «Кэтрин», – мысленно поправила я. – Зря девчонка меня не послушалась».

– Катарину, – со значением повторил старик, сделав ударение на имени. – Она и Назар, брат и сестра, владельцы этого отеля, кто-то вполне резонно предположил, что она…

– Охранник, – со вздохом произнесла я. – Оборотень – медведь. Кто же еще с таким-то говорящим названием? Кстати, кое-кто верит, что местный шаман един в обоих ипостасях, в плане, что он и колдун, и оборотень, талантливый во всех смыслах человек. А теперь выходит, звание главного оборотня «Медвежьего угла» перешло к Катарине?

– Катарина, – повторил он, – это имя означает «слышащая мир», а Назар – «посвященный богу». Ничего удивительного, что какой-то псих принял ее за оборотня. Кто еще мог быть охранником? Да и потом, объявилась она очень уж вовремя, как только Назару стала угрожать опасность. – Он развел руками. – Таково мое предположение. Кое-кто поверил, что «носящая шкуру» – это именно Кэтрин. Поэтому ее и пытались убить у столба медведя. – Библиотекарь замолчал, а потом с виноватой улыбкой добавил: – Знаю, звучит как бред. Но это не я придумал, я лишь свел все факты воедино, некоторые притянул за уши. – Он улыбнулся и оперся подбородком на руки. – Жаль, что родители Назара и Кэтрин умерли молодыми, я даже не уверен, что они успели хоть чему-нибудь научить своих детей, иначе они бы не построили на месте силы отель. – Старик прищурился и с улыбкой признался: – Давно я так интересно не проводил время.

– Скажите, Павел Васильевич, если я совсем этим пойду в полицию, вы подтвердите мои слова?

– О том, что кто-то мог поверить в древние ритуалы и оборотней? – Он хитро прищурился. – Безусловно. Но убеждать их не буду.

– Спасибо, – поблагодарила я и направилась к двери. Но остановилась, не дойдя до нее двух шагов. Мысль, пришедшая в голову, была одновременно логичной и ужасающей в своей простоте. – Но если этот некто решил, что он принес все жертвы, то следующим будет…

– Сам шаман, – согласился старик.

– Черт! – выругалась я и выскочила на улицу, не особо понимая, куда собралась бежать и что делать.

Услышала смех, обернулась и увидела вначале тропы ту самую молодую пару, что еще оставалась в отеле. Я даже на миг закрыла глаза, настолько неуместно-обыденными показалась мне молодые люди, державшиеся за руки.

Стоп. Конец света откладывался. Назар сейчас сидел у господ полицейских в теплой уютной камере с решетками. Он был недоступен для психа с ножом, что повадился заглядывать в «Медвежий угол». Так что спокойнее, Рина, спокойнее.

Я оглянулась на здание библиотеки. Замечательный старикан, смог найти интересный ритуал среди сотни других, а ведь я не заметила на его столе компьютера. Неужто по старинке искал? Ручками по пыльным фолиантам?

– Стоп, – скомандовала я себе. – Это не он.

Я понятия не имела, почему была в этом уверена, но тем не менее. Вряд ли та, что называла себя Кэтрин, та, что была выше библиотекаря на голову и моложе лет на тридцать, дала бы себя изрезать ножом дедушке вытянутой кофте. Хотя, если первый удар был неожиданным…

Черт, как же узнать, кто из них вообразил себя шаманом? Или его охранником-оборотнем? Это если их двое.

Ответ: никак. Пока шаман не возьмет в руки бубен и не начнет взывать к духам…

Точно, духи!

Я все-таки побежала. Не стала повторять наши с Михаилом упражнения и перелезать через забор, а рванула в обход, обогнула шлагбаум, поймав на себе удивленный взгляд лысого охранника. Пробежала вдоль забора, обогнула корпуса и свернула к реке, к старым мосткам, рядом с которыми кто-то установил крест.

Но, что еще важнее, что рядом с ним я заметила кое-что. Кое-кого. Хоть и не хотела в этом признаваться. Духа. Я видела там духа. И если человек не может отличить обычного обывателя от шамана, то уж мертвый в таком важном вопросе никогда не ошибется. Мертвые лишены этой привилегии. И лучше уж дух с реки, чем воющее привидение в люксе. Вернее поющее.

Я остановилась перед громадиной креста и без всякого уважения пнула потемневшее дерево. Да-да, не морщитесь, для нас, проституток-наркоманок, нет ничего святого, окромя золотой дозы. Я пнула деревяшку еще раз и замерла, уловив краем глаза размытое движение. Совсем как тогда с Михаилом. Я повернулась, но дух тут же переместился, оставаясь всего лишь туманным облачком, игрой света и тени. Уверена, вы видели такое не раз. Замечали нечто непонятное, какое-то движение, которое заставляло вас поворачивать голову, но не более. Девять из десяти, что это дух. И один против. Возможно, вы просто переутомились.