Советов фракция РСДРП предложила проект резолюции «Об основных задачах восстановления народного хозяйства». В нем констатировался общий упадок экономики России как в основных отраслях промышленности, так и в аграрном секторе, где стремительно сокращались посевные площади. По мнению меньшевистских лидеров, виновниками катастрофического падения российской экономики можно было считать не только Первую мировую и Гражданскую войны, но также политику правящей партии; политику «огульной национализации промышленности и торговли»[248], умноженную на высокую степень бюрократизации всех управленческих механизмов. Меньшевики предложили комплекс мер по восстановлению народного хозяйства, в том числе разрешить свободу товарооборота между деревней и городом и с иностранными государствами. Введение свободного товарооборота являлось экономически выгодной мерой, так как способствовало выходу российской продукции на мировой рынок, а следовательно, обеспечивало в будущем приток капитала в российскую экономику и могло привести к поднятию уровня жизни населения.

Кроме того, прозвучал призыв отказаться от всеобщей национализации промышленности, оставив под контролем государства только основные отрасли промышленности, остальные отдав в руки частного капитала и кооперативов и привлекая иностранный капитал в виде концессий на российский рынок.

Российские социал-демократы, являясь сторонниками государственно-регулируемой экономики, признавали необходимость государственного вмешательства в экономику. Они считали необходимым условием успешного восстановления народного хозяйства проведение социалистического преобразования общественных отношений.

Таким образом, меньшевики, будучи приглашенными на VII Всероссийский съезд Советов с правом совещательного голоса, попытались выработать приемлемый механизм сотрудничества с большевистским руководством, наметили основные направления деятельности в органах Советской власти, предложив ряд мер по преодолению экономического и политического кризисов. Их предложения соотносились с принципами демократического социализма, концепция которого начинала формироваться в значительной степени как корректировка их политической стратегии под влиянием сложившихся условий и анализа негативного опыта большевиков. Меньшевики действовали в рамках советской политической системы и большевистского законодательства. Однако несгибаемость воли Ленина, нежелание идти на компромисс с политическими оппонентами, боязнь упустить из своих рук механизмы управления российской экономикой привели в конечном итоге к усилению нажима на социалистические партии, выразившегося в неоднократных переходах РСДРП от легального существования к подпольному на протяжении 1919–1920 гг. Участие меньшевиков в работе VII съезда Советов не принесло ощутимых политических результатов, хотя и явилось определенным шагом в уточнении новой стратегической линии.

С 1920 г. начинается новый этап в деятельности РСДРП, так как, во-первых, близилась к концу Гражданская война. На IX съезде РКП(б) в апреле 1920 г. большевики провозгласили переход к мирному строительству, но позже вынуждены были признать преждевременность данного заявления. Во-вторых, произошли изменения в мировом революционном процессе – был создан Коминтерн, который стал противостоять Социалистическому Интернационалу, т. е. окончательно обозначился раскол международного социалистического движения.

Глубокий анализ произошедших структурных, психологических, экономических, политических изменений был проведен меньшевиками на двух важнейших партийных форумах, состоявшихся при ЦК РСДРП в марте и апреле 1920 г. На данных совещаниях были обобщены следующие теоретические вопросы: соотношение диктатуры и демократии, мировая революция, взаимоотношение с крестьянством. Своей концептуальностью выделялись доклады Ю. О. Мартова «Диктатура пролетариата и демократия»[249], озвученный на Совещании при ЦК РСДРП 12–14 марта 1920 г., и «Мировая социальная революция и задачи социал-демократии»[250], сделанный им на Совещании при ЦК РСДРП 4–14 апреля 1920 г. Ю. О. Мартов на основе анализа советской экономической и политической системы, а также, опираясь на основные постулаты марксистской теории, сформулировал ряд выводов, имевших принципиальное значение для РСДРП и, в известном смысле, означавших эволюцию взглядов и оценок ее лидеров.

Меньшевики, как, впрочем, и большевики, опираясь на марксистские догмы, настаивали на том, что капитализм к концу Первой мировой войны изжил себя, в основном потеряв способность к регенерации. Поэтому новая эпоха характеризовалась Ю. О. Мартовым как переходная от капитализма к социализму. Этот тезис означал возможность временного сосуществования различных форм собственности от коллективистских до индивидуальных, при условии раздела власти между пролетариатом, крестьянством и так называемой городской демократией. Фактически меньшевистский теоретик провозгласил необходимость достижения межклассового соглашения.

В связи с данной теоретической наработкой вставал вопрос о соотнесении демократических принципов управления и реализацией концепции диктатуры пролетариата, являвшейся одной из основополагающих в теории марксизма. Исследователь С. В. Тютюкин считает, что Мартов не противопоставлял демократию и диктатуру пролетариата. Более того, такие признаки демократии, как народовластие, выборность всех должностных лиц и их подотчетность избирателям, а также возможность политической борьбы, были созвучны понятию социалистической диктатуры рабочего класса[251]. Как считали меньшевистские лидеры, В. И. Ленин фактически довел теорию классовой борьбы Маркса до признания необходимости диктатуры не класса, а партии. Согласно «Манифесту Коммунистической партии», Маркс подразумевал под диктатурой пролетариата, прежде всего, «завоевание демократии». Мартов «чумазому пониманию Ленина и его единомышленников диктатуры пролетариата»[252] противопоставил собственное объяснение, основанное на оценках 1903 г. в период формирования двух будущих партий: меньшевиков и большевиков, когда социал-демократы понимали под «диктатурой пролетариата» «количественное увеличение факта завоевания политической власти»[253]. Ю. О. Мартов попытался показать, в каком соотношении находились в России диктатура пролетариата и демократия. Он считал демократию необходимым элементом политического устройства общества. Более того, он не противопоставлял социализм и демократию, так как, по его мнению, только в процессе осуществления социализма и лишения власти буржуазных слоев общество могло было прийти к «подлинной демократии». Однако данное утверждение весьма спорно, так как ограничение прав какой-либо социальной страты свидетельствовало о несоблюдении основных прав человека и противоречило демократическим принципам. Сам процесс осуществления социалистических преобразований должен был проходить преимущественно демократическими методами. Политика, проводимая большевиками, была названа Мартовым «карикатурой на социализм»[254]. Мартов, следуя теории мировой революции, выделил ряд исторических условий, необходимых для установления диктатуры пролетариата в современную эпоху: преодоление раскола внутри рабочего класса Европы и России, который «увлек часть пролетариата на путь коалиции с буржуазией»[255]; восстановление демократизма, созданного буржуазным строем, наличие достаточно высокого уровня экономического развития; особые психологические условия, т. е. уровень культурного развития и организованности пролетариата. Но главный вывод Мартова состоял в признании того факта, что диктатура пролетариата никоим образом не противоречила демократической основе социалистического общества. Главным признаком «рабочей демократии» являлось, по мнению социал-демократов, народовластие. Только на основе самоуправления и политической свободы могла установиться классовая диктатура пролетариата. Любое ограничение свободы и прав рабочих вело, как считали меньшевики, к дискредитации самих основ социализма. Тем не менее к 1920 г. в концепции меньшевиков произошли значительные подвижки. В частности, российские социал-демократы пересмотрели роль крестьянства в социальных трансформациях, оценивая ее, наряду с пролетариатом, весьма высоко применительно к условиям России. Мартов был против абсолютизации насилия, так как подобная политика вскоре могла затронуть и основную часть населения. Революционная диктатура пролетариата являлась лишь средством