– Вы не представляете, какие у нас встречаются талантливые самородки. Словно специально божьей дланью собранные в этой обители. Уж на одну вашу руну брату Коссе сил хватит.

Словно подтверждая его слова, из-за забора потянулась лёгкая струйка дыма. Заметив брошенный в ту сторону взгляд Макара, общинник усмехнулся:

– Да-да, вы по-прежнему тратите своё время, на бесполезные разговоры со мной.

Гном хотел ещё что-то сказать, но замер на полуслове. Улыбнулся одними уголками губ, но так, что усмешка на лице общинника мигом слетела.

– Уходим.

И они пошли. Быстрым, но уверенным шагом. До первого выступа, скрывшего неприветливую обитель. А вот дальше гном с троллем, не сговариваясь, рванули так, что Макару, не ожидавшему от коротконогого Хардона такой прыти, с трудом удалось их нагнать.

15 скарнаша.

Малый океан

– Земля! – заорали с гнезда на грот-мачте и капитан, подавившись юшковым морсом, вылетел на палубу. До ближайшей земли было ещё километров четыреста.

– Какая «земля», бизань тебе в булку, балласт безглазый! Закатаю в анкерок, и выброшу за борт! Будешь у меня…

Брань резко прекратилась. Все свободные матросы, а теперь ещё и капитан смотрели на проплывающий справа по борту, метрах в трёхстах, заросший густой зелёной травой и деревьями берег.

– Что у вас? – появился из своей каюты заспанный торговец, нанявший это судно с командой для перевозки своих товаров с рынка Уймунского леса в Абенессию. – Доплыли?

Ближайший матрос поморщился от этого сухопутного словечка, но всё же пояснил:

– Нет, какой-то остров, которого здесь быть не должно.

– Может, сбились с пути?

– Исключено! – отрезал капитан, подошедший к нанимателю.

– Тогда как вы это объясните?

– Разберёмся, – проворчал капитан, продолжая всматриваться в проплывающий берег.

Торговец посмотрел ещё какое-то время вдаль, пожал плечами, и, позёвывая, направился в свою каюту досыпать.

А потому не увидел, как из-за деревьев поднялось три дымных кольца, и остров пропал.

20 скарнаша.

Государство Гамраш. Ворлоговые горы.

К огромному стыду Дэйва, первую ловушку он просмотрел. Оказалось, что его размышления о том, что всё на маршруте могло поменяться, были не беспочвенны. Более того, ловушка оказалась практически в самом начале пути, чего не бывало даже при прохождении самого трудного маршрута. И как быть? Отказаться, сославшись на какую-нибудь ерунду? Нет, Вирт не мог себе позволить такой роскоши, как слабость. Да и репутация зарабатывалась слишком долго и тяжело, чтобы вот так в одночасье её разрушить.

Заночевали они в небольшой пещерке.

– В тесноте, да не в обиде, – высказал общую мысль Митро–Смех, оглядывая каменное углубление.

Да, именно углубление было самым правильным словом тому гроту, что едва вместил в себе шестерых путников. Разместились засветло и туристы от безделья принялись досаждать Вирта вопросами о горах, монстрах, ловушках, обычаях проводника и прочей дребедени. Когда им надоели односложные ответы Дэйва, а то и вовсе их отсутствие, туристы начали требовать продолжения движения.

– Хорошо, идите! – не выдержал, наконец, Вирт и махнул рукой, показывая направление. – Вам туда.

Туристы сникли.

– Но ведь светло ещё! – всё же предпринял ещё одну попытку Ковач убедить строптивого проводника.

– Светло, да ненадолго, – огрызнулся Вирт, – а до следующей пещеры топать и топать.

– И что? Под открытым небом переночуем. Ты не смотри, что среди нас девушка и малец, одежда у всех тёплая.

Вирт вздохнул.

– Мы ведь договаривались в таверне, что в горах я главный?

– Ну..., – Ковач стушевался.

– Просто нас тяготит всё непонятное, а почему нельзя идти, если ещё светло, как раз непонятно, – пришёл ему на помощь Борг.

– Да потому что пещера бережёт нас не только от непогоды. Непогода вообще в Ворлоговых горах в расчёт не берётся. По сравнению с остальными опасностями ветер и дождь – так, мелкие трудности. Это – как гоняться за укусившей тебя зиркой, когда вампир сидит на шее. – Вирт вздохнул ещё раз и постарался последнюю фразу произнести как можно более вкрадчиво, – так что постарайтесь обходиться в дальнейшем без вопросов, просто выполняя мои требования. Если я говорю – надо, значит надо.