Затем кто-то сунул ей в руку жестяную кружку с горячим супом, и она выпила ее так быстро, как только могла, чтобы не обжечься. После этого она запомнила, как благословенное одеяло окутало ее, и милосердная тьма поглотила ее.

Она проснулась позже, чем обычно. Было утро. Золотой солнечный свет мерцал через белую дымку над головой, лишь изредка позволявшую жарким лучам утреннего восходящего солнца падать на землю.

Вокруг все было зелено, так много зеленого, и таких различных оттенков, что она удивилась, с чего все на земле думают, что простым словом типа "зеленый" можно их все описать. Какое-то мгновение она сосредоточивала свой взгляд, чтобы осмотреть все окрестности. Лес. Густой, густой лес. Некоторые из деревьев были древними гигантами, чьи стволы в ширину были больше, чем она в высоту.

Большинство других были меньше, цепляясь за свободное место и солнечный свет в тени своих более крупных соседей. Густая низкая растительность росла повсюду, в основном это был низкий кустарник и папоротники. Висячий мох задрапировал все на высоту нескольких футов над землей. Она никогда не видела ничего подобного, но у нее было ощущение, что все это очень знакомо.

Пели птицы, но лишь некоторые из них пели знакомо. Она минуту спокойно лежала, вникая в детали. Несколько насекомых жужжало то там, то тут. Она увидела движение в ближайшем дереве и различила темную, туманную форму дикой лесной фурии, тут же исчезнувшей среди ветвей.

Она поискала глазами Гая и обнаружила его сидящим на камне возле огня. Он сменил свои алые с синим шелка на тунику и бриджи лесника и выглядел на удивление прилично. Он сидел с кружкой в руках, закрытыми глазами и головой поднятой вверх.

— Доброе утро, графиня! — пробормотал он.

— Сир, — сказала она, — Прошу прощения за прошлую ночь. Я не должна была свалиться от усталости.

— Напротив, — сказал Гай. — Впервые кто-то смог удержаться в одном темпе со мной с тех пор, как я брал Септимуса в…

Он внезапно замолчал, заморгал и уставился в небо.

— Я ожидал, что мне придется последние пару часов нести тебя.

— Вы помогали мне, — произнесла Амара.

Он пожал плечами:

— Я помогал себе, графиня. Вы просто были достаточно близко, благодаря своим качествам, чтобы использовать преимущества. Мы уложились в лучшее время, чем я рассчитывал.

Она встала и потянулась.

— Где мы?

— Западный край Плачущих Холмов.

Амара нахмурилась.

— Но это же… Это же территория Калара?

— Да, её периферия, — сказал Гай. — Однако в этой области население очень малочисленное, а земля между тем местом, где мы стоим, и морем — сплошная пустыня. В самом деле, я сомневаюсь, что найдётся хоть одна живая душа, кроме нас самих, на сорок или пятьдесят миль вокруг. Мы в трехстах милях к юго-западу от города Калар. Чаю?

— Да, пожалуйста.

Амара приняла кружку и наполнила её из котелка, висящего рядом с огнём. Она так приятно согревала её замерзшие пальцы, и она отпивала из неё очень медленно.

— Триста миль?

— Да. И, боюсь, пешком.

Амара почувствовала, как ее брови поднимаются вверх.

— Сир?

— Это единственный способ. — Гай жестом указал на место у костра рядом с ним. — Садись, садись. Я объясню.

Амара устроились у костра и внимательно осмотрела имущество лагеря. Налицо был скромный, но полный комплект походных принадлежностей — одеяла, кухонная утварь, небольшой набор инструментов, и что-то вроде спасательной палатки. Гай, должно быть, приготовил всё это заранее.

— Сир? — Амара, нахмурившись, уставилась на свой чай. — Я не понимаю. Легионы отправились в военный поход туда же.

Гай покачал головой.

— Они сражаются, чтобы попасть туда. Это не одно и то же. Мне не нужно воевать за территорию. Я просто должен оказаться там.

— Почему просто не долететь?

Гай покачал головой.

— Калар был предусмотрителен. Он, должно быть, разрабатывал план на подобные случаи с тех пор, как принял титул. Он создал сеть охранных фурий — огромную до безумия.

Амара нахмурилась.

— Охранные фурии… я не понимаю.

— Фуриям поручено реагировать на любое присутствие — в данном случае, моё собственное. Если я пролечу триста миль до Калара по воздуху, он будет об этом знать.

— Вы не можете просто устранить их?

— Разумеется, могу, — ответил Гай. — Но их внезапное молчание предупредило бы его о моем присутствии почти столь же эффективно, как если бы они начали кричать обо мне. Я могу только представить себе, что поддержание такой сети является постоянным раздражителем. Скорее всего, это отражение его личности. Параноик, воронами клятый параноик. Зацикленный. Опасный.

Амара кивнула.

— Я всё же не могу понять, что мы делаем здесь.

— Вот это и есть изъян в планах Калара, — сказал Гай. — Он заметит любое приближение с воздуха, — но на земле все его фурии вынуждены следить за мной, что на практике означает высматривать моих фурий. Мои силы. — Гай взглянул на неё. — Так что я позаимствую метод нашего молодого капитана. Я пойду пешком. Не пользуясь заклинанием фурий. Калар не ожидает такого. Ему и за тысячу лет в голову не придёт делать такие вещи, а он судит о других лишь по себе.

Амара уже начала говорить, но вместо этого нахмурилась и подула на свой чай, продумывая свои слова.

— Сир, — сказала она через минуту. — Это долгая дорога. Очень долгая дорога. Особенно для… для…

— Человека моего возраста? — сказал Первый Лорд, в его голосе прозвучало веселье. — Боюсь, что да, — он поглядел на слабый огонь, и его улыбка увяла. — Но это придется сделать.

Амара покачала головой.

— Но почему, сир? Чего вы надеетесь добиться?

— Я собираюсь подорвать силу Калара, графиня. Я собираюсь пресечь его возможность для дальнейшего мятежа.

— Как?

Он покачал головой.

— Это я пока придержу при себе. Достаточно сказать, что есть более искусные и тонкие методы владения фуриями, которые такие, как Калар и я, стараются широко не афишировать. Суть заключается в этом.

— Но…

— Графиня, — тихо сказал Гай. — Вы со мной? Или нет?

Она скривилась и глянула на огонь.

— Конечно, я с вами.

— Хорошо. Твоя единственная задача, помочь мне добраться до Калара. Я не смогу использовать своих фурий, не выдав Калару своего присутствия, а это недопустимо. Во всех возникающих проблемах я буду полагаться только на тебя, Амара.

Амара почувствовала, как её брови ползут вверх.