«Все! Конец, – приходит первая мысль. – Он больше никогда не посмотрит на меня».

Колени подгибаются, и мокрый асфальт вдруг стремительно несется навстречу.

Разочарование оттого, что не удается быстро найти Варю, портит настроение надолго, тем более, что каждая ерунда напоминает о ней. Даже моя секретарша носит ту же фамилию, что и Варя.

Я меряю шагами кабинет, слушая Константина, моего архитектора, который отчитывается в проделанной работе по строительству чешского резорта. Иногда он делает паузу и выжидательно смотрит на меня, словно спрашивает: «И чего ты мечешься? Слышал, что я сказал, или повторить?»

– Продолжай!

– Возникла проблема с поставщиками.

– Какая?

– Та компания, с которой мы предварительно договорились, объявила о банкротстве.

– Найдите новую! – раздражаюсь я. – Или мне нужно учить вас, как вести переговоры?

– Не в этом дело, – Костя топчется на месте.

Я знаю, что мои креативные разработчики быстро решают все проблемы, но злость, которая бурлит в груди, требует выхода.

– Может, мне более сообразительных сотрудников нанять? – фраза быстрее мысли вылетает изо рта.

В кабинете повисает неловкая пауза. Я даже слышу, как в приемной работает факс.

– Что ж, – спокойно говорит архитектор и кладет мне на стол документы, – найдите.

Он идет к двери, а я борюсь с собой, чтобы не запустить что-нибудь ему в спину. Наконец голос разума пробивается к бушующему сердцу. Костя уже берется за ручку двери, и я не выдерживаю:

– Слушай, не обижайся. В последнее время все валится из рук, вот и завожусь с полуоборота. Давай перенесем разговор на завтра.

У Кости буквально глаза вылезают из орбит. Его строгий босс, готовый работать сутками без отдыха, вдруг откладывает решение проблемы на другой день. Есть чему удивляться.

– А сейчас нельзя завершить разговор?

– Нет. На улицу хочу. Задыхаюсь в духоте.

Говорю и понимаю: чушь. Тут же ловлю мгновенный взгляд архитектора, брошенный на кондиционер, включенный на полную мощность. Костя пожимает плечами: у него выбора нет.

В машине соображаю, что сморозил глупость. Но сделанного не воротишь. Телефонный звонок спасает меня от угрызений совести.

– Влад, ты что вечером делаешь? – кричит в трубку Стас.

– Работаю, что же еще?

– У Иринки день рождения. Давай ко мне, посидим по-дружески.

Мы живем в одном коттеджном поселке, только я больше пропадаю в московской квартире, а Стас любит свежий воздух. Ему не нужно, как мне, каждый день ходить в офис: хозяин широкопрофильного IT-холдинга может прекрасно руководить и из дома.

Вздыхаю. Настроения нет, ехать не хочется, в компанию возвращаться тоже. А на улице льет дождь, как из ведра,  и торчать одному дома в такую погоду – некомильфо, но я все равно молчу, не зная, на что решиться.

– Да я…

– И слушать ничего не желаю! – обрывает меня Стас. – Прилетел из Чехии и пропал.

– Ладно, скоро буду. Дим, – обращаюсь я к водителю, – сверни к ближайшему супермаркету.

Димка, плотный сорокалетний балагур, паркуется на стоянке и выскакивает из машины с зонтиком наперевес: не дай бог работодатель промокнет. Я отправляю его за минеральной водой, а сам скольжу унылым взглядом по бутылкам с элитным вином.

– Ба-бах!

От грохота за спиной я подпрыгиваю. Головная боль простреливает в виски. Что за?

Оборачиваюсь: какая-то растяпа наехала тележкой на стойку с пачками печенья и теперь торопится скрыться.

– А убирать это безобразие кто за вас будет? – брякаю я и прикусываю язык: ну, какое мне дело до этой девицы.

Но слова производят эффект разорвавшейся бомбы. Девушка вскрикивает, смешно попрыгивает, как заяц, бросает тележку посередине ряда и ныряет в следующий проход. Я успеваю заметить только длинный хвост волос, который от резкого движения падает ей на плечо.

В голове вспыхивает воспоминание. Точно так же Варя встряхивала головой, словно молодая кобылка. Я забываю об элитном вине и, лавируя между покупателями, иду к выходу из супермаркета. Не хочу культурно пить, хочу нажраться до потери сознания и забыть к чертовой матери чешское приключение.

Только приближаюсь к кассам, как опять слышу грохот. Нет, кто-то явно решил сегодня разбомбить магазин!

Оборачиваюсь и замираю: на полу сидит Варя, засыпанная конфетами, и неловко прикрывается руками.

Сердце начинает сходить с ума, от его стука шумит в ушах. Все звуки исчезают, люди тоже. На границе бокового зрения мелькают какие-то силуэты, но я вижу только Варю. Ее расстроенное лицо кривится, словно она вот-вот заплачет, щеки пылают от смущения.

Что это? Шанс или испытание? Третья случайная встреча. Неужели судьба?

Я хватаю Варю за руку и тащу к барной стойке. Вот сейчас я все и выясню для себя, получу ответы на свои вопросы.

Но разговора не получается. Варя превращается в ежа, выпустившего иголки. Я требую ответа, она огрызается. Последней каплей становятся ее слова: «Ты мне кто? Ни сват, ни брат, ни жених».

Со всей отчетливостью я понимаю, какая пропасть лежит между нами. Все! Пора поставить в наших отношениях точку. Вылетаю из магазина, запрыгиваю в машину, боясь, что передумаю, и приказываю водителю немедленно выезжать со стоянки.

Я вижу, как Варя выбегает из магазина, как машет мне рукой, но упрямо осмотрю ы сторону. Больше не хочу таких токсичных отношений. Баста! Фенита ля комедия!

– Владислав Павлович! Владислав Павлович! – окликает меня Дима.

– Да! – смотрю на него и вижу расплывчатый силуэт: злость затуманивает взгляд.

– Девушка, кажется, упала.

– Что? Где?

Присматриваюсь в лобовое стекло: на асфальте лежит Варя, а к ней бегут люди.

– Разворачивайся! Немедленно.

Мы еще не успели выехать со стоянки. Мой водитель подкатывает к паребрику, но я не дожидаюсь, пока он припаркуется, и на ходу выскакиваю из машины.

Падаю на колени перед Варей и приподнимаю ее голову.

– Ч-что случилось? – мой голос хрипит и заикается.

– Ничего, – тихо говорит она. – Все в порядке. Я просто поскользнулась.

– Конечно, недотепу такую, как ты, еще поискать! Где болит?

– Я в порядке.

– Владислав Павлович! – рядом оказывается Димка, как верный страж. – Садитесь в машину. Дождь.

Я подхватываю Варю на руки и несу к джипу. Тяжести не чувствую. Внутри все колышется и превращается в кисель от страха. Усаживаю ее на заднее сиденье и пристраиваюсь рядом. Она дрожит. Беру ее руки и дую, дую, что есть силы, на мокрые ладони.