отойдя в угол кабинета едва слышно докончила: – мне нравится тут у тебя… и с тобой мне легко, будто всю жизнь тебя знала. Даже, несмотря на то, что заставляешь меня поступить вопреки моему желанию. Я ведь знаешь, почему упорствовала? Я сына твоего боюсь убить… – обернувшись, она уперлась в него взглядом: – Понимаешь?

– Поэтому и сказал, что убью его сам, чтобы ты не боялась, – он с улыбкой встал и, шагнув к ней, ласково обнял за плечи: – Не бойся, девочка, у тебя все получится.

Она доверчиво прильнула в ответ, и на Норлана накатила такая невообразимо мощная волна желания, что он еле сдержался, чтобы не сжать ее крепче и прямо здесь не повалить на пол и, сорвав и смешную узорчатую душегрейку, и платье, начать страстно ласкать, как некогда ласкал Къяру. Однако он сумел подавить бушевавшие в душе чувства и, осторожно отстранившись, ласково спросил:

– Ты чая выпить не хочешь?

– Нет, – она нервно закусила губы, – мне лучше сейчас уйти.

– Почему?

– Мы оба знаем ответ. Я слишком поздно встретила тебя… – в ее глазах блеснули слезы, и она, резким взмахом руки сбросив его занавес, стремительно выбежала из кабинета.

Норлан не стал ее удерживать, поняв, что она почувствовала, что он не в силах переступить грань в отношениях с ней.

На следующий день он вернулся с Грандом и повел его в комнаты Лады. Тот уже знал, что от него ждут и как только вошел сразу опустился перед ней на колени:

– Я полностью в Вашей власти, учитель.

– Отец сказал тебе, что объяснять для чего требую то или иное не буду и пререканий никаких не потерплю? – смерила его холодным взглядом та.

– Да, – он кивнул.

– И ты готов сносить все это по своей воле? Ты действительно хочешь у меня учиться?

– Да, учитель, – Гранд вновь кивнул.

Лада повернулась к Норлану:

– Хорошо, я беру его в ученики, – потом махнула рукой Гранду: – Вставай! – и пристально оглядела его: – Норлан, где он был, что в таком виде? Похудел, осунулся… прям кожа да кости…

– Как где? По уши в неприятностях, как я и предрекал. Ничего, под твоим надзором, я думаю, он сумеет быстро восстановиться.

– Я что-то не поняла… Так ты хочешь, чтобы я ухаживала за ним и кормила или все же учила?

– Конечно же, учила. Просто подумалось, что в еде ты вряд ли станешь его ограничивать. Хотя дело твое, – Норлан развел руками. – Не имею привычки вмешиваться в чужой процесс обучения.

Местом для занятий Лада выбрала лесистую лощину меж двух гор, вдоль которой бежал широкий горный ручей с ледяной водой. Еще до рассвета она приводила сюда Гранда и занималась с ним, пока густые сумерки не укрывали все таким плотным покровом, что лишь с трудом можно было разглядеть кончики пальцев вытянутой руки. При этом во время самих занятий она почти не давала Гранду передышек и гоняла так, что к вечеру он едва держался на ногах. Причем в методах воздействия на него она себя не ограничивала.

Через несколько недель таких интенсивных занятий Гранд не выдержал и пришел к Норлану. Войдя в его кабинет, он шагнул к столу, за которым тот сидел, и даже без всякого приветствия на одном дыхании выпалил:

– Отец, она ненормальная… она решила убить меня.

– С чего ты это взял? – Норлан откинулся на спинку кресла и в упор посмотрел на него.

– Она требует какую-то дурь, граничащую с самоубийством, а если я пытаюсь хотя бы подстраховаться, орет и избивает так, что и не встать сразу…

– То есть ты ей не доверяешь? Считаешь, извести она тебя решила. Так? А с какой целью не подскажешь?

– Нет у нее никакой цели. Ненормальная она просто. Ненормальная!

– Значит, маг такого уровня – ненормальная, а ты нормальный, потому что даже пытаться не хочешь достичь ее высот. Я правильно понял?

– Нет! Ты все передернул! Она не учит меня магии или перевоплощению, она требует какую-то фигню! Чтобы я по провисшей веревке над ручьем с завязанными глазами ходил, рискуя сломать себе шею, и магию при этом не использовал. Чтобы лазил без страховки на одних руках по отвесному уступу черной горы или падал откуда-нибудь и еще много чего подобного… Одним словом, она задалась целью устроить мне несчастный случай с летальным исходом.

– А она сама показывает тебе как все это надо делать?

– Ну показывает, – Гранд раздраженно поморщился. – А толку что с того? Ведь сама-то она ничем не рискует, потому что маг такой силы, что, даже падая, может перевоплотиться во что угодно… Вот если бы она меня этому учила…

– А ты не допускаешь мысли, что она стала таким магом именно благодаря всем этим умениям? И что учит тебя как раз тому, чему ты хочешь?

– Да не может это никак быть связано. Не может!

– То есть ты разбираешь в том, что с чем связано лучше, чем она? Так?

– То, что я сказал – очевидно. Она просто не хочет меня учить магии. По какой причине – не знаю, но не хочет. Она задалась целью или угробить меня или сделать так, чтобы я от нее сбежал. У меня уже сил нет выносить все ее наказания. Она бы, наверняка уже до смерти меня забила, если бы я магом не был…

– А ты никак блок ставишь, когда она тебя бьет?

– Ставлю, конечно. Иначе она давно бы меня убила… Она даже его умудряется пробить и пока не собьет полностью, не останавливается.

– А тебе в голову не приходит, что бьет так сильно именно потому, что ты блок ставишь? Попробуй не ставить и сравни что будет.

– Ты издеваешься? Да я в первый же день умру у нее под плетью.

– Не умрешь. А даже если и умрешь, это ее право тебя убить… В то время как ты блок ставить как раз не вправе. Это явное сопротивление воли учителя. Узнаю, что ты хоть раз еще посмел его поставить, а я ведь узнаю, – Норлан подцепил кончиками пальцев золотую цепочку кабалита на его шее, – отдам ключ ей. Пусть так тебя наказывает.

– Ты шутишь?

– Нет, не шучу. Ты явно саботируешь все ее приказания, поэтому и учить тебя она полноценно не может.

– Да не хочет она, не хочет ничему меня учить! То, что она требует, – не учеба, а маразм, имеющий целью лишь вынудить меня отказаться у нее учиться.

– Вот это я проверю. Потому что это действительно может иметь место. Ей очень не хотелось