учить тебя. Но в любом случае это не снимает с тебя обязательств беспрекословно слушаться ее и прекратить сопротивляться, в том числе и наказаниям. Иначе последствия для тебя будут еще более плачевными. Понял?

– Понял и исполню, – Гранд поморщился. – Но ты все же проверь, чему именно она меня учит… Потому что это действительно маразм какой-то. Только ей не говори, что я жаловался, а то ведь кто ее знает, как она на это отреагирует.

– Хорошо, не скажу. Но тогда уж и ты об этом молчи.

– Что я сам себе враг о таком ей говорить?

Проводив Гранда, Норлан вновь придвинул книгу, которую отложил при появлении Гранда, но вскоре понял, что не в силах продолжать чтение. Мысли все время перескакивали на северянку. Неужели он ошибся и, доверившись лишь интуиции и поразительному сходству ее характера с характером Къяры, обрек сына своей Лаоны на бессмысленные страдания. Такой вариант нельзя было исключить. Девочка явно была раздосадована его отказом сблизиться с ней, и могла начать отыгрываться на том, кто, как она наверняка заметила, дорог ему.

Он решительно поднялся и пошел в комнаты Лады. Постучав и получив разрешение войти, он открыл дверь. Лада сидела в кресле и вертела в руках какую-то деревяшку.

– Что это у тебя? – спросил Норлан, с удивлением рассматривая странный предмет.

– Что? – она непонимающе вскинула на него свои выразительные глаза.

– В руках у тебя что?

– А это… – она иронично усмехнулась и протянула ему заинтересовавший его предмет, – это кусок корня ольхи, вид у него забавный, на лесовичка похож, вот я и подобрала.

– Ты о чем-то думала? – он отложил в сторону замысловато-изогнутый кусок корня.

– Да, Норлан, – она поднялась с кресла и встала напротив него. – Думала. Думала о твоем сыне. Похоже, я не могу его учить…

– Почему?

– Он не верит мне… и не верит своему телу… постоянно держит блок и пытается страховаться. А в том чему ты хочешь, чтобы я обучила его, страховаться нельзя… Там нет обратного хода. Там надо абсолютно владеть своим телом, каждой клеточкой и концентрироваться лишь на результате… Там невозможно что-то делать в параллель… ни блок, ни страховка неприемлемы по определению. А я не могу заставить его от них отказаться.

– Ты объяснила это ему?

– Постоянно объясняю, но он не слышит меня… или не верит… Не знаю. Это какой-то тупик. Пока он не научиться доверять своему телу я не могу ничему его научить… не могу. Я по-разному пыталась справиться с этой проблемой. Сначала говорила, что сама страхую его, и он должен концентрироваться лишь на результате, но он не верит мне, как учителю… Тогда я пыталась заставить его бояться меня, бояться больше смерти, в надежде, что он перешагнет этот рубеж, но ничего у меня не выходит. Умереть твой сын все равно боится больше… и блок не снимает ни при каких обстоятельствах… Я конечно сбивала его и не раз, но он в таком состоянии работать уже не может… А лишь немного отдышался и поднабрался сил, блок снова на месте… Одним словом заколдованный круг.

– Я поговорю с ним. Он не будет ставить блок.

– Поговори… только вряд ли это что даст. Он уже тысячу раз обещал мне его не ставить, но ставит вновь… похоже, что не осознанно ставит. Это внутреннее неверие. Причем не только мне… это неверие в собственные силы. Кстати, я много раз пыталась показать ему, что он может. Но у него установка: в этот раз удалось, а в следующий может и не получиться, поэтому лучше подстелить соломки.

– Объяснить можешь, что понимаешь под словами: абсолютно владеть своим телом?

– Каждая клеточка его тела в любой момент должна быть готова выполнить любой его приказ и работать на грани структурного изменения и самоликвидации. Ни одна клетка не должна оставлять запас прочности, который он и удерживает своим блоком… Все его тело должно быть готово умереть, чтобы иметь шанс возродиться в другом обличие.

– Ты это ему объясняла?

– Ему до этого пока как до звезд… Он даже не может заставить тело работать с перегрузкой, не то что к грани структурного изменения подойти. Об этом и речи пока не идет.

– Я не о том. Ты объясняла цель твоих требований?

– В общих чертах – да. Но он же опять не верит… фыркает, что это не связано, что лучше бы я показала ему как структуру клеток менять, что он не понимает смысла моих требований. Ну и я, конечно же, срываюсь… и начинаю орать, что смысл ему видеть не надо, главное, что его вижу я, и что я предупреждала тебя, что не буду ему разжевывать для чего нужно каждое конкретное упражнение. Хотя может это и неправильно, но если честно, Норлан, я не до конца сама понимаю, почему и зачем нужно. Просто чувствую, что нужно, и все. И он либо верит мне, либо нет. Вот скажи, ты мне веришь? – она устремила на него внимательный взгляд.

Норлан почувствовал, что она сняла блок, который ощущал все последнее время, и дает ему возможность просканировать ее сознание. Он скользнул лучом по заданному направлению, ощущая ее искреннее желание выучить Гранда, а потом, не удержавшись, чуть сменил направленность, и в тот же момент она, почувствовав это, вновь восстановила блок, требовательно повторив:

– Так веришь или нет?

– Я – да, – он с улыбкой кивнул. – Кстати, разреши мне присутствовать на одном из твоих занятий. И он не будет больше ставить блок.

– Кабалитом хочешь воспользоваться?

– Да.

– Жестоко, конечно, – она задумчиво качнула головой, – но, похоже, это действительно единственный выход. Хорошо. Завтра.

– Тебе сложно с ним? – Норлан участливо тронул ее за руку.

И она в тот же момент отшатнулась и, вскинув на него вновь пронзительный взгляд, решительно выдохнула: – Вот этого не надо. Все! Оставь меня!

– Да, конечно. Доброй ночи, – кивнул он и поспешно вышел.

Выйдя в коридор, он в задумчивости остановился. Он и сам стремился не оставаться с ней последнее время наедине, но не ожидал, что к этому теперь стремится и она. К тому же в ее взгляде он прочел такую решимость, что понял: девочка испытывала к нему действительно искренние чувства, которые жестко подавила, и никогда не позволит ему воспользоваться ими, но и мстить за них она похоже не собиралась. Это противоречило его представлению о женской логике. К тому же логике северной женщины. Он знал лишь одну женщину, способную на такое и это была его Лаона. Он нервно сглотнул, ощущая, что оттолкнув, девочка