– Извини, – догнала его Лекси уже во дворике, – Гретхен всегда передергивает.

Спенсер безмятежно любовался водопадом вдали.

– Все в порядке, не беспокойся.

– По-моему, ты уже достаточно настрадался от знакомства со мной. Ты сделал даже больше, чем предусматривало наше соглашение. Поезжай домой, радуйся празднику. Я скажу родителям, что у тебя появились срочные дела.

Нужно ей все объяснить, подумал Спенсер. Он взглянул на Лекси, потом снова перевел взгляд на водопад...

– Я рос в детском доме, потом у приемных родителей. Отца я не знал, мать – алкоголичка. Бабушка не смогла взять меня к себе. Вот и все.

Спенсер боялся, что его станут жалеть, однако Лекси посмотрела на него сердито.

– Если тебе неприятно говорить об этом, не надо.

– Но я ведь говорю! – Просто я... никогда никому не рассказывал об этом. Бывали времена, когда моя биография сильно мне мешала. – Спенсер попытался улыбнуться. – Начать очень трудно.

– Тебе, наверное, пришлось очень много трудиться, чтобы достичь теперешнего положения, – произнесла девушка.

Легкий ветерок подхватил ее локон, и он упал на лоб. Лекси привычным жестом убрала волосы за уши.

– Расскажи, как ты стал руководителем исследовательской группы.

Спенсер пожал плечами.

– Я не ставил перед собой такой задачи, просто мне надоело, что люди рядом со мной постоянно меняются. Не пойми меня неправильно, у нас был хороший детдом. Потом я жил в семьях замечательных людей, но они были мне чужими. А однажды я увидел иностранный фильм. Там речь шла о мужчинах, которые свято чтут школьную дружбу. И неважно, что они делают в жизни, товарищи всегда готовы поддержать их, потому, что они учились и жили в одной школе.

– В интернате? Он кивнул.

– Я сменил несколько школ, попадал то в одну семью, то в другую и наконец, решил, что, если поступлю в интернат, в моей жизни появится что-то постоянное.

– Мудрое решение. – Лекси поежилась.

– Да, только это оказалось не так-то просто. – Спенсер только теперь заметил, что она вышла на улицу в одном легком платье и фартуке.

Он снял пиджак и накинул ей на плечи. Девушка уютно укуталась в него. Теперь он будет пахнуть ее чудесными духами, не без удовольствия подумал Спенсер.

– Я расспрашивал людей, листал каталоги в библиотеке и наконец, узнал о школах-интернатах. В такой школе я мог жить круглый год, и мне уже не был нужен опекун. К тому же ученики там носили форму, поэтому я мог не стыдиться своей жалкой одежды. Но чтобы попасть туда, нужно было добиться стипендии либо найти спонсора. Я стал учиться как ненормальный, засел за книги, работал, не поднимая головы. Потом разослал заявления во все известные мне интернаты. Одна пенсильванская школа предложила мне стипендию.

– Но когда ты приехал туда, то понял, что никогда не станешь для них своим из-за своего сиротства, да?

– Да.

В глазах у Лекси мелькнуло сочувствие, но, прежде чем Спенсер успел обидеться, она погладила его по щеке.

– Хорошо еще, что ты такой красавчик, иначе тебе бы совсем туго пришлось.

– Ну, здрасьте, я ей тут душу раскрываю... – улыбнулся он.

– Я понимаю. Надеюсь, и ты понимаешь, что никто из нас не станет относиться к тебе так, как эти кретины, твои одноклассники.

– Разве не из этих соображений ты спалила гуся? – решился спросить Спенсер.

– То есть?

– Ты велела мне принести индейку, а потом сожгла своего гуся, чтобы представить меня в выгодном свете. Ты боялась, что родители поймут, кто я такой.

Лекси изумленно смотрела на него.

– Да ты что! Это родители должны беспокоиться о том, что ты поймешь, кто они такие. Ведь мама и папа распоряжаются не своими деньгами.

– А чьими?

– Деньгами Фонда культуры и искусства. Мой отец – всего лишь наемный работник. – Она обвела вокруг рукой. – Все это принадлежит Фонду. Впрочем, родители не очень об этом распространяются. Наверное, поэтому они так хотят, чтобы хоть кто-нибудь из их детей достиг такого же успеха, как моя двоюродная сестра. Тогда у них появится законное право вращаться в высшем обществе. Представляешь, в отличие от Эмили, тетя Кэролайн в это самое общество не рвется. Вот ирония судьбы: нам бы с Эмили матерями поменяться.

Она тоже раскрыла мне душу, понял молодой человек. Не зная, что сказать или сделать, он прибег к проверенному ходу – поцеловал Лекси.

И именно в этот момент во дворик выглянула миссис Джордан:

– Александра!

Лекси отпрянула от Спенсера.

– Воркуете, голубки? – улыбнулась Кэтрин. Спенсер смущенно поежился – неловко получилось. Лекси тоже выглядела сконфуженной.

– Пойдемте в дом, – позвала миссис Джордан. – Эмили согласилась спеть для нас до обеда. – Кэтрин закрыла за ними дверь. – Спенсер, вам очень повезло!

– Я жду с нетерпением того момента, когда услышу этот чудесный голос.

– Уже скоро. А пока Эмили распевается в музыкальной гостиной, мы представим вас нашим гостям. – Миссис Джордан посмотрела на дочь и нахмурилась. – Ты собираешь выступать в фартуке?

– Так ведь выступать будет Эмили.

– Но ей потребуется аккомпаниатор.

– Неужели им буду я?

– Александра, не капризничай, это такая честь. Честь? Лекси раздраженно сорвала с себя фартук.

– Мама, это всего лишь Эмили, дочь твоей сестры.

Но мать уже не слышала ее, она ушла из кухни и увела с собой Спенсера.

Девушка последовала за ними. Проходя мимо музыкальной гостиной, она услышала, как двоюродная сестра поет гаммы.

Эту комнату спроектировали специально для музыкальных занятий. Артисты, которые гастролировали в Остине, Хьюстоне и даже в Далласе, любили особняк Джорданов за его спокойную атмосферу и часто останавливались здесь. Им нужно было помещение для репетиций. Кроме того, музыкальной гостиной пользовались во время частых музыкальных вечеров и приемов.

Сейчас в гостиной были только Эмили и Маршалл. Остальные гости дожидались снаружи. Лекси вошла, тихо притворив за собой дверь, и остановилась у рояля, но ни двоюродная сестра, ни ее муж словно не заметили этого. Маршалл играл гаммы, а голос Эмили повторял их. Лекси терпеливо ждала, когда кончится распевка.

– Так что мы будем пе...

Эмили и Маршалл замахали на нее руками и продолжили упражнения.

– Послушайте, если вы обойдетесь без меня, так и скажите. Мне есть чем заняться, – неуверенно произнесла Лекси. И с кем, подумала она.