– Ну, тогда к восьми. Железно! Все. Я побежала.

Наташа поймала такси и через двадцать минут была у Пяти углов. Расплатившись с водителем, дальше пошла пешком, надеясь унять волнение. Всю дорогу она гадала о том, какой будет эта встреча, как она станет объяснять все Пахомову. Рассказать вначале о несчастье, или порадовать тем, что у них будет ребенок?

Она посмотрела на Борин дом. Окна комнат выходят во двор, зато в кухне горит свет.

Буквально взлетев на второй этаж, она бесшумно открыла дверь своими ключами. В коридоре было темновато, из комнаты доносилась музыка. Желая устроить Пахомову сюрприз, она тихонько сняла пальто и собиралась повесить его на вешалку, когда дверь в гостиную распахнулась и оттуда буквально вывалилась девица в одной лишь Бориной рубашке. За ней еще одна, в комбинации. Наташа окаменела. Девицы, взявшись за руки и шепчась, направились к ванной и тут заметили в полутемной прихожей Наташу с пальто в руках. Девица в рубашке бросилась обратно в комнату, а вторая сначала завизжала, а потом принялась хохотать, как сумасшедшая.

В дверях показался Пахомов, в одних джинсах и босой. Было видно, что он выпил немало, но хочет казаться трезвым. Не спуская с Наташи налитых кровью глаз, он втолкнул обеих девиц в комнату.

– Ну и что тебе здесь нужно?.. – едва сдерживая бешенство, поинтересовался он.

– Ничего, – ответила она непослушными губами, положила ключи на тумбочку и покинула квартиру.

Борис несколько секунд смотрел на захлопнувшуюся за ней дверь, затем вернулся в комнату и плюхнулся на диван. Девицы щекотали Андрея, тот вяло отбивался.

– Это была она?..

– Угу, – мрачно кивнул Пахомов.

– И что сказала?

– Ничего.

– Да пошли ты ее… – предложил Свиридов.

– Уже послал! Эй, девчонки, кто хочет еще выпить?

Она не помнила, как добралась до дома. Шла пешком, будто на автопилоте, и оказалась у дверей в половине второго ночи.

– Ты что так рано? – удивилась Людка.

– Поздно, – чужим голосом ответила Наташа. – Уже все поздно. У него дома две голые девки, и он сам… голый…

У нее началась настоящая истерика. Людка как могла, пыталась ее успокоить. Налила валерьянки, улеглась с ней вместе в постель. Наталья долго рыдала, бормотала проклятия в адрес Пахомова, а потом затихла и уснула на плече у подруги.

А утром она выглядела абсолютно спокойной. Людку столь резкая перемена даже удивила.

– Что ты решила?

– Я все решила. Только очень прошу, не вмешивайся, не звони ему.

– Стану я этому кобелю звонить! Месяц ему, видишь ли, не потерпеть! Сам еще опять к тебе прибежит, а ты его помурыжь… Пусть объясняется и прощенья просит!

– Не будет он просить прощения. Но ты все равно не звони. Сама разберусь.

Она связалась с Ириной Романовной и предупредила, что завтра днем зайдет занести Боре кое-что.

Когда она появилась в квартире на Ломоносова, Ирина Романовна встретила ее с извиняющимся лицом.

– Я сказала Боре, что вы зайдете, и он просил передать вам вот это, – старушка указала на чемодан, с которым они ездили на юг.

Наташа молча открыла его, отобрала несколько своих вещей, оставив все, что купил ей Пахомов. Положила сверху два золотых кольца, цепочку с кулоном, браслет. Захлопнув чемодан, обернулась к Ирине Романовне.

– Свое я забрала, а остальное передайте Борису.

– Что у вас случилось, Наташенька? – участливо спросила пожилая женщина.

Наташа резко ответила:

– Ничего особенного. Просто мы не подходим друг другу. Извините, я спешу.

Миновал месяц. Из НИИ Наташе пришлось уволиться, вместо этого она устроилась в два места уборщицей. В день была занята часа три-четыре, остальное время пролетало в заботах о Сашке.

Он по-прежнему оставался замкнутым, почти не разговаривал, целыми днями пялился в потолок, погруженный в свои невеселые мысли. Чтобы хоть как-то отвлечь его, Наташа купила с рук переносной цветной телевизор, который он мог включать из постели. Это немного помогло. Перестройка и гласность в СССР набирала темпы. И на центральных программах, и на ленинградской появились новые передачи, в которых открывали историческую правду и откровенно говорили о нынешней ситуации в стране. В эфир пускали прямые репортажи с митингов и съездов. Всегда интересовавшийся политикой, Саша увлекся, смотрел все подряд, а после пересказывал жене. Наташа особо не вникала, слушала вполуха, но была рада, что муж понемногу забывает о трагедии.

Объявилась Людка, где-то пропадавшая больше трех недель. Подруги устроились на кухне. Пока Наташа заваривала чай, Людка принялась делиться новостями.

– Я с таким кадром познакомилась! Моряк, старший механик, десять лет в загранку ходит. Денег – куры не клюют! Такси, рестораны! Квартира, машина и, главное – разведенный. Я явно в его вкусе, он говорит: хорошего человека должно быть много. Ну и сам он не худенький. Завтра поеду к нему на пароход.

– Зачем на пароход, – не поняла Наташа, – если у него квартира есть?

– Проводить в рейс. Чужих туда не пускают, только жен и невест.

– Он что, предложение сделал?

– Попросил ждать из рейса. Надолго уходит, на четыре месяца.

– И ты будешь столько ждать? Что-то не верится…

– Посмотрим. Если кто-нибудь поинтересней не подвернется. Ну, а ты как? Как себя чувствуешь?

– Нормально.

– А как Борька на известие о беременности отреагировал? Небось, обрадовался?

– А я уже не беременна, – спокойно ответила Наташа, ставя перед подругой чашку с чаем.

– Что?.. Неужели вы так и не помирились? Да он бы для тебя… Дура ты, Наташка, – продолжила Людмила после небольшой паузы. – Я тут поразмышляла на эту тему и пришла к выводу, что на разовые измены не стоит обращать внимания.

У мужиков, если не для души, а для тела – не считается. Я так поняла, что моряки почти в каждом порту того… с девушками легкого поведения. Но на семью не влияет. Это не по любви, а чтобы сперма в голову не ударила.

– Ну, ты, Людка, как ляпнешь! – не слишком весело усмехнулась Наташа.

– Как думала, так и сказала. Короче, чтобы не рехнуться. Так что ты, может, зря на него обиделась, и уж точно зря аборт сделала.

– Зря?.. – крикнула Наталья, но, вспомнив о муже в соседней комнате, заговорила почти шепотом. – На мне Сашка парализованный, Димке еще пяти нет. И я буду с пузом! Все. Проехали. А ты не вздумай Пахомову звонить. И хватит о нем! Скажи лучше, что с продуктами делать? Ни черта не достать, на очереди по два часа в день уходит. То одно с прилавков пропадает, то другое. Вчера за пельменями стояла – так чуть до драки не дошло…