…Есеня бродила по жилищу Меглина, осматривалась. Здесь было множество фотографий, старый диван, кресла и куча пустых бутылок (больше, чем фотографий). А еще – длинный и узкий железный стол, уставленный кактусами. Их было, наверное, больше ста, разных форм и размеров.

– Любишь цветы? – спросила она.

– А это цветы? – последовал ответ.

– Почему кактусы? Потому что колючие?

– Потому что их можно месяцами не поливать. Я ведь, сама понимаешь…

– Ну да, в разъездах.

Меглин открыл бутылку вина, достал бокалы – старомодные, узкие.

– Откуда такая роскошь? – поинтересовалась девушка. – Отсудил при разводе?

– Музей ограбил.

– А, не нашел достойную…

– Не искал. У меня ведь…

– Работа, да. Ты трудоголик. В самом прямом и страшном смысле слова.

Меглин разлил вино. Есеня подняла бокал:

– Как ты говоришь? «За наших»?

Сыщик выпил весь бокал, девушка сделала один глоток. Спросила:

– Почему говорят, что женский алкоголизм неизлечим? У женщин ведь воля сильнее.

– Мужчины пьют от скуки, – объяснил Меглин. – А женщины с тоски.

– И что?

– От скуки можно избавиться.

Снова налил себе. Подняв бокал, повернулся к кактусам и провозгласил:

– Добрый вечер, друзья!

– Секс у вас был? – спросил Седой будничным тоном.

– Что?!

– Вы спали с ним?

– Я вас расслышала и в первый раз, но это не ваше дело!

– Вы же не думаете, что я из любопытства спрашиваю? Мне нужно понять, насколько вы были близки в эмоциональном плане.

– Отвечаю, – зло начала Есеня. – Я с ним…

– Спасибо, я уже понял, – остановил ее Седой. – Перейдем к делу Высотника…

В квартире, где жил Игорь, любитель лазать по стенам, толпился народ: полицейские, эксперты… Причина столь массового вторжения была, несомненно, веской. В спальне на кровати лежали трупы мачехи и отца Игоря, убитых выстрелами из пистолета. Следователь рассказывал только что приехавшим Меглину и Есене:

– Это уже пятое убийство. Почерк всегда один: убийца проникает через балконную дверь. Сейчас многие не закрывают – жара. Убивает родителей, детей не трогает. Зря вы приехали – мы его уже взяли.

– Убийцу? – уточнила Есеня.

– Это сын их. Сначала на других тренировался, потом своих завалил.

– Обычно бывает наоборот… – заметила девушка.

Меглин склонился над кроватью. Голова мачехи была закрыта подушкой. Сыщик снял ее. Благодаря тому, что стреляли через подушку, на лице не было крови – только входное отверстие пули.

Меглин оглядел комнату. На потолке заметил круглое устройство неясного назначения.

– Это что? – спросил.

– Пожарная сигнализация, – объяснил следователь. – В новых домах везде такие ставят, по правилам положено. Да говорю вам, сын это.

– У вас что, улики есть? – спросила Есеня.

– Полно, – заверил следователь. – Парень гимнастикой занимается, наград много. Прыгает, лазает, как обезьяна… А отец – военный; в сейфе – пистолет. Детей из ящика сейчас так зомбируют… Заняться нечем, вот он и нашел себе игрушку…

– И где он сейчас? – спросил Меглин.

– Пистолет? Пацан говорит – в сейфе, но я уверен, его там нет. Сейчас ребята приедут, вскроют…

– В отпуск куда поедете – в Турцию? – неожиданно спросил Меглин. – Правильно! Все включено… Чего еще надо?

Следователь удивленно смотрел на Меглина, а тот продолжал юродствовать:

– Серию раскрыли! Мое мнение: за раскрытую серию отпуск надо дать человеку! Парень признался уже?

– Нет, – буркнул следователь. – Говорит, спал в наушниках, не слышал ничего.

Меглин в сопровождении Есени и следователя направился в соседнюю комнату, где в окружении полицейских сидел Игорь. Строго взглянул на парня, спросил с непонятным выражением:

– Юлишь, значит?

Игорь молчал.

– Что молчишь, говори: юлю. Что теперь-то отпираться?

– Я не убивал, – с тоской сказал Игорь – наверное, в двадцатый раз за утро.

Тут Меглин неожиданно скомандовал:

– Вышли все.

Полицейские и следователь переглянулись и вышли, пожимая плечами. Меглин прошелся по комнате, осматриваясь. Одну стену сплошь занимали свидетельства спортивных успехов Игоря. Здесь были медали, грамоты, фотографии, полка с призами. На полке у кровати стояло фото: мальчик лет пяти, рядом женщина, похожая на него, лет тридцати.

Не поворачиваясь к Игорю, сыщик спросил:

– Пистолет брал? Лучше сам скажи.

Игорь молча кивнул. Меглин словно видел спиной этот кивок, задал следующий вопрос:

– Зачем?

– Друзьям хотел показать… Девушке…

– Правильно, пистолеты для этого и существуют, – вроде одобрил Меглин. – Дала хоть девушка-то?

Ответа не последовало. Тогда сыщик повернулся и совсем другим тоном, мягко сказал:

– Извини, что спрошу. Мама когда умерла?

– Три года назад. Рак…

– А отец, значит, новую нашел. Маму предал, да? Ну, предательство – нормальная человеческая черта, – рассуждал Меглин. – Должно же что-то уравновешивать силу воли и трудолюбие… Ну а простить его не пробовал?

Игорь промолчал.

– Убить решил?

– Я сказал уже, я не убивал! – воскликнул парень, порываясь встать.

– Сядь! – жестко сказал Меглин. – Не убивал… А что так? Кишка тонка? Но кишка – она ж как мышца, тоже тренируется. Про девушку другим рассказывай. Ты давно вокруг сейфа кругами ходил. С тех пор, как отец ее в дом привел, да?

Игорь, подавленный, исподлобья смотрел на сыщика. Да, все, что говорил этот человек, было на самом деле. Он подходил, пробовал…

– Раньше он ставил год рождения матери, – продолжал Меглин. – А потом до тебя дошло: теперь он ее год ставит, мачехи. Он же, как ее встретил, про нее только и думает.

Игорь отвел глаза в сторону. Так оно и было. Он набрал «1979» – и сейф открылся…

– Ты брал пистолет, – рассказывал Меглин. – Ходил с ним по дому. Целился…

Наклонился над Игорем и, глядя на него в упор, произнес:

– Хороший музыкант тоже сначала репетирует. Зато потом – уж сыграет так сыграет. Как по нотам. Отец когда узнал?

– Вчера… – признался Игорь.