– Значит, перед смертью поменял шифр, – сказал Меглин, распрямляясь. – Тебе сколько лет?

– Шестнадцать. А что?

– Твой год рождения, – объяснил Меглин, направляясь в спальню. – Если подойдет – простишь его. Идет?

В спальне он присел на корточки перед сейфом и набрал «1998». Дверца открылась. Прибывший эксперт достал из сейфа пистолет. Следователь, полицейские, сам Игорь – все были потрясены. Меглин, не обращая на них внимания, направился к выходу из квартиры. Есеня – за ним.

Они вышли из дома, и Меглин подошел к стене, откуда ночью начал свой путь наверх убийца, попытался дотянуться до карниза. Не получилось.

– Он выше, чем я, – заключил сыщик.

– Взрослый, значит? – спросила Есеня.

– Рост – не признак возраста…

Они вернулись в холл. У лифта ждал следователь. Однако не дойдя до лифта, Меглин вдруг остановился возле стойки охранника – мужчины лет тридцати, в очках, сидевшего перед мониторами камер видеонаблюдения. Следователь, по-своему истолковав его интерес, пояснил:

– Камеры мы проверяли, там нет ничего.

Однако Меглин смотрел не на камеры, а на самого охранника, на каплю пота, сползавшую по его виску… Обернувшись к следователю, бросил:

– Езжайте, мы задержимся.

Следователь, пожав плечами, ушел, а Меглин и Есеня остались возле охранника.

– Что видишь? – задал Меглин свой традиционный вопрос.

Есеня напряглась, разглядывая хозяйство охранника: мониторы с множеством проводов, пепельницу, чайник, тарелку с бубликами.

Охранник тоже напрягся, предложил услужливо:

– Еще раз записи за вчера показать?

Меглин не обратил на его слова никакого внимания. Еще раз спросил с нажимом:

– Что видишь?

Есеня растерянно пожала плечами. Тогда сыщик сам ответил на свой вопрос:

– Журнальчиков-газеток нет.

И, повернувшись к охраннику, спросил:

– Не скучно без журнальчиков-газеток?

– Ну, скучно, конечно, – согласился охранник. – Но я же на работе.

– А что вспотел-то так?

– Жарко… – пробормотал охранник.

Меглин еще раз посмотрел на провода, идущие от камер, спросил у Есени:

– Сколько камер в доме?

– В холле четыре, – начала она считать. – На этажах по одной. Снаружи две. Всего должно быть двадцать четыре.

– А проводов?

Есеня наклонилась, пальцами перебрала все проводки и с удивлением констатировала:

– Сорок шесть…

– Двадцать два лишних, – заключил Меглин.

Повернувшись к охраннику, прочитал имя на бейджике, спросил:

– Пожарную сигнализацию в квартирах ты монтировал, Валерий? Ты… А жильцы не нарадуются: Валерий-то наш – и дом от воров охраняет, и камеры смонтировал, и в пожарке волокет! И все за одну зарплату. Люди ж не понимают, глупые, что не все деньгами меряется. Валерий за интерес работает!

– Я не понимаю, о чем вы! – ответил Валерий, с которого пот тек уже градом.

– Поймешь, время будет, – пообещал сыщик.

И приказал Есене:

– Наручники принеси.

– Я прошу вас! – воскликнул охранник. – Я все отключу! Сотру! Я только смотрел! Никому не показывал!

– А вот это плохо, Валерий, – наставительно заметил Меглин. – У нас ведь как: урвал втихаря – поделись. А ты сам, значит, смотришь, а другим не даешь.

И уже другим, серьезным тоном спросил:

– Что ты видел?

Охранник поспешно повел мышкой по экрану, отыскивая нужный файл. Включил запись. Меглин увидел, как отец отнял у Игоря пистолет, как у них состоялся короткий разговор, после чего все отправились спать. Но что это? В спальню через балкон проник еще один человек. Невысокого роста, спортивного сложения, в толстовке с капюшоном, закрывающим лицо. Он прошел в глубь квартиры, через короткое время вернулся. Осторожно достал из-под головы женщины подушку, накрыл – и выстрелил. Отец проснулся, сел на постели. Убийца расстрелял его в упор.

Меглин повернулся, чтобы идти, но охранник остановил его:

– Есть еще.

Он включил запись с другой камеры, и сыщики увидели еще одну квартиру. Убийца ходил мимо спящих людей, рассматривал их, изучал фотографии на стенах. То же самое повторилось и в другой квартире. В обеих семьях были дети, и убийца заглянул в их спальни. Смотрел на детей, на стены их комнат. Потом ушел.

– Он как будто что-то ищет, – взволнованно произнесла Есеня. – Но что?

– Когда поймешь, что – поймаешь его, – сказал Меглин.

– А со мной что будет? – с трепетом спросил охранник.

Меглин взглянул на Есеню – мол, ты решай. Она подумала и сказала:

– Записи отдашь нам. Камеры снимешь. Сиди тихо. Жди.

И они ушли. У выхода из дома Меглин сказал девушке:

– Позвони следаку, скажи, чтобы парня отпустили.

Из дома они поехали в спортивный клуб, в котором занимался Игорь.

– Ты думаешь, убийца тоже здесь занимается? – спросила Есеня, когда они прошли вестибюль.

Меглин не ответил. Они вошли в зал. Тренер возрастом около шестидесяти, крепкий, коротко стриженный, муштровал худенького мальчишку – отрабатывал упражнение на брусьях. Мальчишка в очередной раз упал со снаряда, чуть не ревел, потирая ушибленное место. Тренер презрительно сказал:

– Давай, разревись еще! За тридцать лет такого дохляка не видел! На снаряд, быстро!

– Вот к кому тебе надо было в ученики попроситься, – заметил Меглин.

– А что ты хочешь? – пожала плечами Есеня. – Спорт высоких достижений. Все через труд.

– Через боль, – поправил ее сыщик. – И унижения.

Он подошел к тренеру, представился, и они втроем направились в тренерскую комнату. Там Есеня протянула тренеру фото Игоря, попросила:

– Расскажите нам про вашего ученика замечательного…

– Это отец у него замечательный, – поправил ее тренер. – А Игорь так…

– Что вы имеете в виду?

– Если бы не отец, Игорь бы здесь не остался. Он его палкой на тренировки гнал! Тот плакал, но ходил. Знал – отец не отстанет. Ну а потом втянулся, мышцей оброс, победы пошли… Вот что значит отец!

– А разве можно человека чемпионом сделать против его воли? – усомнилась девушка.

– Да какая у них воля? – пренебрежительно отозвался тренер. – Они же дети. У них Интернет на уме да игры. Лентяи. А спортивная гимнастика на девяносто процентов состоит из труда. Понимаете?

– А остальные десять процентов чего? – спросила Есеня. – Унижения?