— Играй, парень! Ковбой не может быть без шляпы.

— Спасибо, — Кори поправил шляпу и пулей вылетел из комнаты, оставив наконец Эмили и Джеймса в покое.

— В пятницу я смогу отвезти тебя к врачу, — сказал Джеймс. — Благодаря Лили Мэй у меня гибкий график.

— Это здорово. — Эмили вгляделась в лицо своего возлюбленного, заметив крепко сжатые губы и морщинки вокруг глаз. — Ты все еще боишься, правда?

Он засунул руки в карманы. Эмили заметила, что Джеймс всегда делает это, когда волнуется.

— Все в порядке.

— Ты плохо спишь.

— У меня и раньше бывала бессонница.

— Я не знала об этом, — удивилась Эмили. Как же мало ей известно о нем! Им, вероятно, еще предстоит узнавать и узнавать друг друга. — Когда у тебя день рождения, Джеймс?

Ответ последовал не сразу. Опустив глаза, он переступил с ноги на ногу.

— Пятого ноября.

Эмили подошли ближе.

— Мне жаль, что для тебя это так трудно, — сказала она. — Что любовь вызывает у тебя страдание.

Для меня это как сон. Когда я проснулась сегодня утром, я поняла, что никогда в жизни не была такой счастливой!

— Правда? — Джеймс вынул руки из карманов.

Эмили протянула к нему руки, и он крепко обнял ее, чувствуя глухие удары своего сердца. Любит ли он ее, подумала Эмили, так же сильно, как она его?

Когда Джеймс прикасается к ней, у нее нет никаких сомнений. Но каждый раз, когда она заглядывает ему в глаза, ее охватывает страх, что она может потерять его.

— Скажи мне, какой подарок ты хотела бы получить? — снова спросил Джеймс.

Эмили вдохнула запах, которым пропиталась его одежда: она пахла лошадьми и сеном.

— Я уже сказала тебе.

Он погладил ее по голове.

— Странная ты девушка, Эмили. Скажи, что купить тебе.

— Мне все равно. — Ей достаточно того, что он стал частью ее жизни.

— Где будет вечеринка — здесь или в доме Дайаны?

— У Дайаны, — Эмили уткнулась лицом ему в грудь. — Ты можешь пригласить Лили Мэй, а я приглашу Харви. Вот будет здорово, когда мы увидим их вместе!

— Здорово? — Джеймс попятился. — Чтобы смотреть, как они пикируются?

— Нет, чтобы помирить их. Сыграть роль сватов, Эмили была невыносима мысль, что Лили Мэй и Харви страдают. — Ты сам сказал, что когда-то они любили друг друга.

— Но с тех пор, вероятно, прошло лет пятьдесят!

— Это не очень долгий срок, когда кто-то тоскует по любимому человеку, — Эмили взяла его за руки, Ведь мы можем помочь им.

— Лучше нам не лезть в их дела, — возразил Джеймс.

— Неужели ты испортишь мне удовольствие? Эмили выпустила его руки, но Джеймс притянул ее к себе.

— Ну, хорошо, хорошо. Я приглашу Лили Мэй.

Но я не буду принимать никакого участия в сватовстве.

— Нет, будешь!

— Нет, не буду!

— Но ведь это мой день рождения. Моя вечеринка, — мягко возразила Эмили. — Тебе придется слушаться меня.

Джеймс вздохнул, и она поняла, что победила. Но это временная победа. Все, что связано с Джеймсом, неопределенно. Он постоянно меняется — ее темнокрылый защитник с мятежной душой, мужчина, которого она любит, но еще не способна понять.

— Объясни мне еще раз, почему мы здесь? спросил Джеймс, открывая дверь номера в мотеле.

— Мы здесь, потому что я хочу посмотреть, где ты спал в ту ночь, — в незабываемую ночь, когда они встретились, подумала Эмили.

— Женщины! — Он покачал головой и бросил пластиковую карточку-ключ на комод с зеркалом. Я везу тебя в Льюистон на прием к врачу, а заканчиваем мы путешествием по памятным местам. Повернувшись к Эмили, Джеймс улыбнулся. Она увидела в зеркале его затылок. — Ты намереваешься соблазнить меня, так ведь? Вот в чем все дело.

Эмили бегло оглядела кровать и заметила простое голубое одеяло.

— Может быть.

— Может быть?! Мы заплатили шестьдесят девять долларов за то, чтобы провести несколько часов в мотеле, а она говорит: «Может быть»!

Эмили понимала, что Джеймс поддразнивает ее, но она знала, что ему тоже очень хочется заняться любовью. Трогать, ласкать, целовать, раствориться в ослепительной вспышке наивысшего блаженства, извергнуть смятенные чувства в отчаянной разрядке. Беспокойство все еще терзало Джеймса. Несмотря на его улыбку, Эмили видела затаенную боль в его глазах.

— Скажи, что ты делал той ночью, когда ушел из моей комнаты.

— А что мне было делать? Я вернулся сюда, глухо сказал он и, нахмурившись, посмотрел на кровать. — Некоторое время я бесцельно ходил по комнате. Я…

— Что? — полюбопытствовала Эмили.

— Я думал о тебе.

У нее радостно забилось сердце.

— Правда?

— Конечно, — Джеймс прислонился к комоду. Все его тело было напряжено. — Одиночество было невыносимо. Мне очень хотелось остаться с тобой, но я знал, что это было бы не правильно.

Эмили представила, как он мерит шагами комнату.

— Я тоже думала о тебе. У меня никак не получалось выбросить тебя из головы.

Джеймс провел рукой по волосам, взъерошив густые темные пряди.

— Мы не знали друг друга. Той ночью между нами ничего не должно было произойти.

В какой-то степени мы до сих пор чужие, промелькнула у Эмили грустная мысль.

— Я хочу создать новые воспоминания. Для нас обоих.

— А соблазнение входит в твою программу? — немедленно осведомился Джеймс, глядя на нее с надеждой.

— Да.

Эмили робко двинулась вперед. Джеймс все еще стоял, прислонившись к комоду. Она подошла к нему, и он обнял ее, держа так бережно и нежно, что ей до боли захотелось большего. Такая близость усиливает в ней желание всегда быть рядом с ним и найти убежище в кольце его сильных рук. С тех пор как ей сделали операцию, они ни разу не занимались любовью, и Эмили страшно не хватало этого.

Протянув руку, она принялась расстегивать ему рубашку. Когда обнажилась его мускулистая грудь, она жадно прижалась к ней губами. Какой он сильный, надежный, теплый! Она чувствует, как горячая кровь бежит в его жилах. Ее возлюбленный. Ее ангел. Он помог в самый трудный период ее нелегкой жизни, он убедил ее, что шрам на ноге — это знак доблести.

— С тобой я всегда буду в безопасности, — прошептала она.

Джеймс провел рукой по мягким шелковистым волосам Эмили и почувствовал, что у него дрожат пальцы. В безопасности? С бывшим преступником? Соучастником убийства? Свидетелем, скрывающимся от банды гангстеров?