— Ты мой защитник, — повторила Эмили. — Мой ангел-хранитель.

Джеймс упивался ее словами, цепляясь за иллюзию, что он достоин ее. У него нет желания вспоминать прошлое и думать о грехе, который он совершил. Только не тогда, когда Эмили прикасается к нему, наполняя его сердце любовью и желанием.

— Я люблю тебя, — сказал он. Что бы ни произошло в будущем, он хочет, чтобы она узнала о его любви и почувствовала ее всем своим существом.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. Ему казалось, что Эмили тает в его объятиях. Он понял, как сильно повлияли на нее слова, которые ей так давно хотелось услышать.

Джеймс подхватил Эмили на руки и понес к кровати. Он будет тем мужчиной, за которого она его принимает. Он будет рыцарем на белом коне, защитником и ангелом-хранителем.

Они ласкали друг друга, исследуя каждый изгиб трепетавших тел. Эмили провела кончиками пальцев по его татуировке, ладонь Джеймса мягко легла на свежий шрам. Нежные губы жадно блуждали по его груди, а он ласкал ее сокровенное естество, заставляя Эмили выгибаться и судорожно стонать.

Волосы Эмили разметались по подушке, щеки порозовели. Джеймс смотрел на нее, радуясь страсти, которую он возбуждает в ней своими прикосновениями.

Внезапно перевернувшись, она оседлала Джеймса и, приподняв бедра, медленно, постепенно, чувственно приняла в себя его плоть. Джеймс почувствовал, что он сходит с ума. Он не был уверен, что выживет. Схватив Эмили за талию, он резко потянул ее вниз и ощутил теплое влажное трение.

— Еще! — прошептал он. — Еще! Еще!

Ее тело, гладкое и шелковистое, ритмично заходило вверх-вниз, заставляя замирать сердце Джеймса. Изогнувшись, Эмили откинула голову назад. Он наблюдал за ней как загипнотизированный.

Колдунья. Волшебница. Он не знает, откуда у Эмили эта магия, но она окутывает его, неуловимая, как дымка, и трепетная, как дождь.

Его женщина. Его любовь. Джеймс подался вперед, чтобы поцеловать Эмили, обнять крепче, врасти глубже в ее нежное лоно… и, заглянув ей в глаза, потерять свою душу.

— …оказывает благотворное воздействие на душу.

— Что, простите? — застигнутый врасплох, Джеймс обернулся. Он не слышал, как к нему подошел муж Дайаны. Вероятно, он отключился. Нед Керр отнюдь не был тихим человеком. У него была тяжелая поступь и зычный голос.

— Я говорю, что природа оказывает благотворное воздействие на душу, — Нед жестом указал на реку, которую можно было увидеть с переднего двора его дома.

— Да, несомненно, — согласился с ним Джеймс.

Лунный свет бликами играл на воде, отражавшей звездное мерцание ночного неба.

— Вам нравится вечеринка? — спросил Нед.

Джеймс утвердительно кивнул. Из дома, где празднование дня рождения Эмили было в самом разгаре, доносились веселые голоса.

— Да, все просто замечательно. Вы с Дайаной очень внимательны к Эмили.

— Эмили будет крестной матерью нашего сына, На лице Неда заиграла гордая улыбка. — Дайана ведь сказала вам, что у нас родится мальчик?

— Да, я знаю, — сказал Джеймс и подумал о своем сыне — маленьком мальчике, которого он оставил. — Когда чироки интересовались, какой пол у Новорожденного, они обычно спрашивали: «Это лук или сито?» Сито для муки, — уточнил он. Мальчики мастерили луки для стрел, а девочки толкли маис в сите, делая из него муку.

Нед издал смешок.

— В таком случае это лук. Но не рассказывайте Дайане о сите. Скорее всего, это покажется ей невероятно сексуальным. Знаете, женское либидо и все такое.

И в этот момент позади них послышался голос Дайаны.

— Кто-то назвал мое имя?

— У этой женщины уши как радары, — пробормотал ее муж.

— Я это слышала. — Подойдя к мужу сзади, она попыталась обхватить его за талию, но выпиравший живот помешал ей. — Я все слышала.

— И я тоже, — произнес другой женский голос.

Джеймс повернул голову и увидел Эмили. Она улыбнулась ему, и у него забилось сердце.

— Я вышел подышать воздухом, — пояснил он.

— И обсудить разницу между мужским и женским полом, — Эмили рассмеялась и подошла к ним. — Так я, значит, сито?

— Наверное, нам надо заставить их истолочь маис в муку, — предложила Дайана.

— Ну что я говорил! — Нед поменялся местом с женой и положил руки ей на талию, поддерживая ей живот. — Женское либидо.

Джеймс смотрел на них, чувствуя, что он завидует их жизни и тем счастливым дням, которые им суждено прожить друг с другом.

Но Эмили вывела его из задумчивости, быстро поцеловав его, и Джеймс почувствовал в ее поцелуе желание, от которого у него лихорадочно забилось сердце.

— Ну-ка, перестаньте! — одернула их Дайана. Вечеринка еще не закончилась.

— Да, кстати, — спохватилась Эмили и потащила Джеймса к дому. — Пора заняться сватовством.

Он недовольно поморщился, поняв, что Эмили не забыла о своем плане свести Лили Мэй и Харви.

— Где они?

— Внизу, в одной комнате, но в разных концах.

Оба смотрят, как другие танцуют.

Эмили провела Джеймса в гостиную, где из музыкального центра лились звуки «кантри».

— Видишь? — она подвела к его к буфетной стойке, на которой громоздились груды еды: Дайана устроила ужин «а-ля фуршет». — Харви вон там, а Лили Мэй рассматривает коллекцию компакт-дисков Неда. Я уверена, что ей до смерти хочется потанцевать. Иди и скажи Харви, чтобы он пригласил ее.

— Я должен подойти к Харви? — Джеймс поспешно схватил черенок сельдерея, наполненный сливочным сыром. — А почему ты сама не можешь сказать ему?

— Да потому что ты — мужчина! И еще обязательно добавь что-нибудь вроде «Как замечательно она выглядит!».

— Но она — мой босс! — Джеймс бросил взгляд на подернутые сединой волосы Лили Мэй и ее загорелое морщинистое лицо. — И ей шестьдесят восемь лет!

— Но она до сих пор хорошенькая, — возразила Эмили и выхватила у него из руки сельдерей, прежде чем ему удалось впиться в него зубами.

— Ну ладно. Так и быть, — вздохнул Джеймс, у которого не хватило храбрости отказать имениннице. — Но имей в виду, что я не виноват, если ничего не получится.

— Получится, — уверенно сказала Эмили и легонько подтолкнула его.

Лавируя среди танцующих пар, Джеймс направился к Харви. Мелодичная музыка вполне подходит для того, чтобы осуществить план Эмили и сосватать престарелых возлюбленных, но как отнесется Харви к его предложению? Бывший работник почтового ведомства стоял в углу, скрестив руки на груди. Как всегда, на нем были подтяжки, которые поддерживали брюки, пузырившиеся на коленках.

— А-а, Харви! — обратился к нему Джеймс. — Вам нравится эта музыка?