Затем убрал жезл в карман, подхватил Дагни на руки и активировал портал. Но не «Дырку жизни», ведущую в приёмную Московской обители, а другой. Свой личный портал.

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

6 июля, среда, 23:38

Побывав с утра в лаборатории Барраги и раздав текущие распоряжения, Сантьяга вновь исчез и не появлялся целый день. После истории с Великаном Крови комиссар проводил немного времени в Тайном Городе, помогая верным вампирам добивать сторонников Ярги и брать под контроль их города. Задача эта была непростой, требовала разумного сочетания дипломатии и безжалостности, а главное – сверхсрочной. Сантьяга не хотел дать непримиримым вампирам возможность опомниться после сокрушительного поражения, и занимался их делом лично. А Ортега подменял комиссара в оперативном управлении и каждый вечер готовил развёрнутый доклад о событиях в Городе. До сих пор они были достаточно скучными, зато сегодняшний был почти полностью посвящён убийству Барраги: расследованию и встрече с Тарханом Хамзи. И особенно – внезапному появлению джинна.

Сантьяга внимательно выслушал рассказ о посещении «Золотого Дождя», задал помощнику несколько уточняющих вопросов, после чего осведомился:

– Вы уверены, что видели именно джинна?

– Для того и атаковал – чтобы быть уверенным, – хладнокровно ответил Ортега.

– Его характеристики соответствуют легендам?

– Полностью.

– Вы смогли нанести хоть какой-то урон?

– К сожалению, нет. Предложенная схема атаки оказалась несостоятельной.

Сантьяга чуть склонил голову, коротко вздохнул и негромко резюмировал:

– То есть кто-то неизвестный заполучил в свои руки очень мощное оружие.

– Да, комиссар, – подтвердил Ортега. – И я взял на себя смелость сразу же донести эту информацию до советников.

– Вы поступили правильно, – одобрил помощника комиссар. – Чем раньше они займутся разработкой способа противодействия джиннам, тем быстрее сумеют его отыскать.

– Вы уверены, что у них получится? – вырвалось у Ортеги.

Сантьяга вопросу не удивился. Едва заметно кивнул, улыбнулся уголками губ и ответил:

– Они найдут способ, вопрос – когда.

Ведь времени у них мало, если оно вообще есть…

– Я хочу добавить, что джинны – это очень и очень серьёзно, – продолжил Ортега, глядя высшему боевому магу в глаза. – И хочу сказать, что с пониманием приму любое ваше решение, комиссар, абсолютно любое, потому что сейчас мы под серьёзным давлением.

Помощник не сказал этого прямо, но оба нава поняли, о чём идет речь: вполне возможно, что в нынешних обстоятельствах кровь старого мастера станет разумной платой за удивительную тайну Саббаха.

– Баррага убит, и любое моё решение останется в тени этого факта, – тихо ответил Сантьяга.

– Да, комиссар.

Сантьяга в очередной раз обновил интерьер, и теперь кабинет представлял собой большую комнату с весьма скудной обстановкой, а главной его достопримечательностью было второе окно. Первое выходило на Москву, а второе, магическое, туда, куда в данный момент хотел смотреть комиссар. Когда помощник явился, в приоткрытом окне виднелся закат над Сахарой, сейчас солнце почти село, из окна потянуло прохладой, но ещё можно было различить безжизненные пески. Они смотрели на ночную пустыню, и Ортега вдруг подумал, специально ли Сантьяга выбрал именно этот пейзаж, или они получили ещё один знак?

Потому что именно в раскалённых песках пустыни родилось пламя джиннов.

– Нам нужна информация, – продолжил комиссар после паузы. – Я не знаю с кем говорю, не знаю его целей и откуда у него джинны. Вы должны это выяснить, Ортега. Идите по следу Мусы и расскажите мне, кто и как сумел добраться до тайны Старца Горы.

«Жестокое убийство мастера Барраги взволновало Тайный Город. Все понимают, что преступление не останется без ответа, и ждут, какие действия предпримет Тёмный Двор. Напомним, что в прошлый раз счёт жертвам шёл на десятки, навы убивали целую неделю, полностью уничтожив всех, кто был причастен к смерти сородича, а также их родственников и многих друзей. Правда, с давнего убийства прошло триста сорок четыре года, и некоторые эксперты осторожно говорят о том, что, возможно, нравы Тёмного Двора немного смягчились…» (Тиградком)

«Вот уже неделю полиция фиксирует необычайно высокий уровень грабежей оптовых и мелкооптовых складов в городе и области. Преступления совершаются бессистемно: похищается одежда, обувь, бытовая техника и даже строительные материалы, но хуже всего то, что оперативники до сих пор не могут определить канал сбыта похищенного. Некоторые специалисты считают, что преступники отказались от традиционного сотрудничества со скупщиками краденого в пользу современных цифровых методов…» (ТВЦ)

* * *

Муниципальный жилой дом,

Москва,улица Миклухо-Маклая,

7 июля, четверг, 09:09

– Где мы? – тихо спросила Дагни.

– Это моя старая квартира, – в тон ей негромко ответил Артём. – Моя первая квартира. Когда-то – моё постоянное жилище, а теперь я здесь почти не бываю.

– Но скучаешь, – проницательно заметила девушка.

Наёмник медленно обвёл взглядом единственную комнату, недорогую мебель, часть которой он когда-то купил по объявлению, и она уже была старой, а часть собирал сам, путаясь в инструкциях и сваленных в один пакет крепежах, посмотрел на массивный компьютер на пыльном столе, на рубашку, которую он однажды повесил на спинку стула, потом ушёл, переодевшись, и она висела брошенная уже несколько лет. Вздохнул и улыбнулся:

– Эта квартира напоминает мне о прошлой жизни.

– Когда ты не знал о Тайном Городе?

– Да.

– И был счастлив?

– Был слеп.

– Сейчас ты счастлив? – поинтересовалась девушка.

– Сейчас мне гораздо веселее.

– Шрамы добавляют смеха?

– Шрамы появляются у всех: или на теле, или в душе, – медленно ответил Артём. – Если нет шрамов, значит, ты бессмысленно продавливаешь пружины дивана.

– Да ты философ, – без иронии отозвалась девушка.

– Это не вывод, а наблюдение.

– У тебя много шрамов?

– Достаточно. – Наёмник помолчал. – А у тебя?

И услышал неожиданно честный и неожиданно грустный ответ:

– Немного, но они очень глубокие.

Рана Дагни оказалась не столь опасной, как виделась во время боя. Страшный коготь прошёл по касательной, не сильно надрезав мышцы, и, несмотря на обилие крови, угрозы для жизни не было. Артём промыл и продезинфицировал рану, обработал заживляющим бальзамом, стянул края заживляющим эрлийским клеем и перебинтовал. Подумал и дал не очнувшейся после удара по голове девушке понюхать «Пыльцу Морфея», погрузив тем самым в глубокий сон до позднего утра. Дагни нашла себя на диване, под тонкой простынёй, голой и перевязанной. И как только она пошевелилась, сидящий в кресле наёмник открыл глаза.