На главной улице Гибралтара в двухкомнатной квартирке над фруктовой лавкой каждый вечер собирался валлийский клуб. Там можно было почитать «Вестерн мейл», «Мертир Тидфил Кроникл» или «Стар оф. Гвент» двухмесячной давности, выпить виски, но не пиво, пиво доставлялось только летчикам и морякам. В отличие от ирландцев и шотландцев, валлийцы не стойки к виски, и одной порции достаточно, чтоб одна провинция начала подначивать другую, а там и до драки недалеко. Иногда Северный Уэльс объединялся против Южного. Комнаты были маленькие, так что до крупных потасовок не доходило. Президент клуба Алед Рис терпеть этого не мог. Он был старшим офицером в армейском учебном корпусе, до войны преподавал математику в Гламоргане, говорил по-валлийски и, несмотря на очки, худобу и лысину, внушал уважение.

– Все валлийцы равны, – орал он. – Приказываю прекратить идиотские междоусобицы. Валлийцы должны объединиться для будущей борьбы, которая, черт побери, не за горами.

Если он и употреблял неуставные выражения, то затем лишь, чтоб добавить огня в сдержанную англо-валлийскую речь.

Валлийцы падки на красноречие, и те, кто собирался в клубе, с удовольствием внимали пылким ежевечерним филиппикам Аледа Риса. Ораторствовал он по-английски, потому что его гламорганский диалект валлийского мало кто понимал, а многие вообще родного языка не знали.

– Почему мы участвуем в этой проклятой войне? – говорил он. – Потому, что мы воюем за свободу угнетенных народов. Валлийцы – угнетенный народ. Загнанные в горы проклятыми англосаксами, они теперь вынуждены взирать, как те наживают богатство на земле, которая, черт возьми, принадлежит коренному населению островов. Англосаксы и викинги, а потом и норманны заявляли право сильного, а валлийцы, да будет проклята их природная мягкотелость, все ниже склоняли головы. Много нынче говорят о валлийском национализме, и сердце каждого истинного валлийца жаждет избавления из-под власти проклятого Лондона. Но я считаю, что мы должны идти дальше, и стою за установление валлийского господства над всей Британией. Король Артур правил единой страной, говорившей на одном языке, молившейся единому Богу. Барды Южной Шотландии Тализин и Анейрин в своих бессмертных стихах воспели храбрость бриттов и вероломство вторгшихся саксов. Это было в шестом веке, когда германские орды хрюкали на своих варварских наречиях и поклонялись камням и деревяшкам. А вы, чтоб вам всем пусто было, забыли о нашем древнем наследии, так пора вспомнить о нем и возродить исконные традиции.

Капрал Реджинальд Морроу Джонс возразил:

– Мой отец слушал такие же призывы в прошлую войну, и ни к чему они не привели. Историю нельзя прокрутить назад, как кинопленку. К тому же Уэльс, о котором вы говорите, не был свободным. Он подчинялся Риму, а Артур был всего лишь римским наместником, получавшим приказы непосредственно из Равенны. Никогда вы не дождетесь возвращения Британии под валлийское господство, и независимости Уэльса не видать вам как своих ушей. Валлийцы и англичане давно уже перемешались друг с другом, валлийцы стали верноподданными Соединенного Королевства. Зайдите на рынок в Паддингтоне в молочный ряд, 'там одни валлийцы. Валлийцы побывали и на британском престоле, вспомните диктатора Оливера Кромвеля, он тоже был валлийцем. Но время валлийцев ушло вместе с Тюдорами. Ллойд Джордж со всем своим валлийским обаянием был родом из Манчестера. Ваши речи напоминают изложенные современным языком старинные саги, а политические заявления вообще оторваны от действительности.

Другой капрал, Бен Гриффитс, смуглый, с суровым взглядом черных глаз, похожий на отца Реджа, поднялся с места, чтобы сказать:

– Ты, помнится, много болтал о своей борьбе за свободу Каталонии в те редкие вечера, когда, заставляя скучать испанских дам, снисходил до нашего общества. А теперь пытаешься оправдать злодейский режим Франко, который отнял у каталонцев свободу, называя это историческим процессом или черт знает еще чем. Но Уэльс не Каталония, и наши единственные враги – саксы, которые настолько потеряли бдительность, что любезно обучили нас обращаться с оружием. То, что говорил здесь Алед Рис, может быть, и кажется нереальным, но я уверен: как только эта война закончится, самое время взяться за оружие и освободить Уэльс от английской тирании. Так что аккуратнее со словами, приятель.

Редж не замедлил с ответом:

– Во-первых, мне не понравились твои грязные намеки насчет испанских дам. Я в Испании по долгу службы, как выражаются янки. А теперь я хочу спросить у вас: где вы возьмете денег на вашу борьбу? Будете просить Москву помочь освободиться от англичан? Да они вам и деревянного рубля не дадут. У них и без вас забот полон рот, а после войны в десять раз прибавится. Делать им больше нечего, как только помогать Уэльсу в борьбе с английскими капиталистами, как же! Здорово они помогли Каталонии, ничего не скажешь. Никто вас не поддержит, ребята.

Встав с места, слово взял один политически грамотный рядовой:

– Средства всегда можно найти, братья. Но начинать надо с подрыва моральных устоев. Для борцов за независимость шантаж, похищения, ограбление банков не есть преступления. И еще я подумал, вот было бы здорово организовать похищение Гитлера или арестовать банковский счет Геринга, вот это был бы подвиг! То, что считается подвигом в этой войне, будет считаться подвигом и в нашей войне за свободный Уэльс. Тут некоторые выступают за то, чтобы сделать Уэльс республикой, другие говорят даже о коммунистическом Уэльсе. Но ведь это бы значило подчиниться безбожному Советскому Союзу, которому до валлийского народа и дела нет. Уэльс процветал под властью королей и племенных вождей. Сейчас Уэльс по закону подчиняется англичанам. Нам необходимо снова сделать его королевством. Мы прямые потомки короля Артура, мы не желаем оставаться имперской колонией. «Сыны Артуровы» – звучит благороднее, нежели партия кимров или что-то в этом роде.

Вслед за тем собравшиеся, естественно, вступили в перебранку. Профсоюзники и коммунисты несли околесицу. Националисты им не уступали. Конец этому положил бывший хормейстер Оуэн Причард, сидевший на продавленном испанском диване (подарок гибралтарца Криса Огадо, переспавшего раз с валлийской девушкой). Он поднялся и торжественно затянул «Мае hen wlad fy nhadau yn annwyl i mi».[35]

Примерно в то же время эскадрилья люфтваффе вылетела бомбить Эббу-Вейл, но была отброшена назад британскими истребителями. Англию бомбили уже редко – главные силы фашистов воевали на русском фронте. Возможно, решение бомбить угольные шахты Уэльса было подсказано Гитлеру его астрологами, если не сам Дух Истории двигал немецкими штурмовиками, – ведь этот рейд повлек за собой любопытные исторические последствия.

Один из бомбардировщиков, сильно потрепанный истребителями противника, летел в сторону Бристольской бухты, попутно избавляясь от оставшихся снарядов. Бомбы падали и рвались на полях фермеров между реками Аск и Гавенни. Трактир «Черный лев», которым владели Дэвид и Людмила Джонс, находился в местечке Гилверн, в километре от ближайшего взрыва, но они все же лишились оконных стекол. Две бомбы упали на город Абергавенни. Одна из них не взорвалась и была обезврежена саперами, другая упала на древние руины бенедиктинского монастыря. Взрывом уничтожило отару овец. Сидя в пабе у Джонсов, фермеры сокрушенно говорили, что от животных остались лишь рожки да ножки. Один из местных жителей притащил с собой несколько черепков и осколок камня, на котором был вырезан глаз. Доктор Льюис с интересом рассматривал находку и приговаривал: