Очень скоро Рабинов убедился в том, что имеет дело с высококлассными стюардессами, которые могли запустить самолет и без пилота. Именно это они и сделали. Разогнали борт, оторвали его от земли… Очень скоро Рабинов перешел в режим автопилота.

Но перед тем, как перестать соображать, Олег успел открыть для себя простую и не очень утешительную истину. Он попал в полную зависимость от этих двух подружек. Ни спрятаться ему от них, ни скрыться. Так, может, надо просто плыть по течению. А почему бы и нет? Альбина лодка, Надя — весло.

* * *

Прокопов раскололся, процесс пошел, но тут же зарылся носом в песок. На пути встала закрытая дверь. Квартира, на которую навел оперов Прокопов, пустовала. Возможно, Юра Уланов съехал. Или и не жил здесь никогда.

— Здравствуйте, я из Госстата! — сказал Степан и широко улыбнулся пожилой женщине с длинным седым волосом на подбородке. — Меня интересует ваше отношение к инфляции!

Именно так он собирался представиться жильцам «сто шестнадцатой» квартиры, но дверь ему не открыли. И Комов ходил, все без толку. Пришлось идти по соседям.

— Плохое у меня к ней отношение, — проговорила женщина и вытянулась в лице, отступая в глубь своей квартиры под натиском этого странного гостя.

— Сейчас заполним бланк, — громко сказал Степан.

Женщина не хотела впускать его в дом, но устоять перед ним не смогла.

Он зашел в квартиру, закрыл за собой дверь и спросил:

— Как вас зовут?

— Анжела Борисовна… Я сейчас милицию вызову, — пробормотала она.

— И правильно сделаете. Нельзя вот так впускать в дом незнакомцев.

— Да кто же впускал-то вас! — Анжела Борисовна глянула на телефон, покосилась на Степана.

— Времена нынче смутные, бандиты везде… Капитан милиции Круча, начальник уголовного розыска. — Степан предъявил удостоверение.

— Это не дает вам права вламываться ко мне в дом.

— Обстоятельства обязывают. Сосед у вас небезопасный.

— Из сто шестой?

— А почему именно из сто шестой?

— Да какой-то он странный. — Анжела Борисовна сощурилась, заговорщицки глянула на Степана.

— Вы даже не представляете, как мне это интересно. — Капитан даже приложил к уху ладонь, давая понять, что рад будет любой сплетне.

— Жена у него есть. И сестра. Обе молодые. Интересные… — Анжела Борисовна ладонью рубила воздух и свою фразу. — Я ничего не понимаю. — Рука ее повисла в воздухе.

— Что вы не понимаете?

— Где сестра, а где жена, не разберусь. Стены у нас тонкие… То один голос, то другой… Да вы понимаете… Я тоже. Сама была молодой… Но чтобы сразу с двумя!..

— Инфляция.

— При чем здесь инфляция? — спросила женщина и недоуменно глянула на Степана.

— Обесценивание не только денег, но и женской ласки. Одной такой женщины мало, нужна вторая…

— Да, да, да… Но сестра!

— Значит, не сестра.

— Да? — Анжела Борисовна зависла в раздумье.

Степан показал ей портрет Уланова.

— Он?

— Он… Его что, за двоеженство разыскивают?

— От вас ничего не скроешь, Анжела Борисовна… Где сейчас ваш сосед?

— Не знаю, был дома… Позавчера за стенкой грохотало… — Женщина махнула рукой в сторону соседней квартиры. — Юра там на кого-то кричал… С Надей у него что-то не заладилось. Это его сестра… Во всяком случае, он так говорит…

— А вторую как зовут?

— Не знаю… Вторая вся такая важная… На нее Юра третьего дня кричал… Катись, говорит, к своему банкиру!.. Она из квартиры выходила, а он ей вслед. Я только-только дверь собиралась открывать…

— К банкиру?

— Да, он так сказал.

— А позавчера он, значит, на Надю кричал?

— Не кричал… Просто громко говорил.

— Что?

— Не знаю… Я кружку к стене приложила…

Степан ничего не сказал, но вскинул брови. Да и сама женщина хватилась, замолчала. Неприлично это, соседей подслушивать.

— С двоеженцами по-другому нельзя.

— Вот!.. И я так подумала! — заявила Анжела Борисовна.

— И что ваша кружка слышала?

— Ничего… Тихо говорили… А про банкира он громко сказал!.. Все женщины сейчас за банкиров хотят, — заявила Анжела Борисовна и завистливо вздохнула.

— А за милиционеров?

— За миллионеров — да, за милиционеров — нет… Но вы не расстраивайтесь, будет и на вашей улице праздник. Есть у меня одна знакомая девушка, просто замечательная…

— Анжела Борисовна, меня интересует исключительно Надя из соседней квартиры. Расскажите мне все, что вы знаете о ней.

— Да что я знаю…

— Может, рука у нее перевязана. Или хромает она?

— Да, с рукой что-то не то… Блузка на ней с длинным рукавом, а под ним что-то топорщится… Повязка, говорите?

— Хромает?

— Нет.

— Что еще расскажете о Наде и обо всех остальных?

— Что я могу рассказать… — собираясь с мыслями, протянула женщина.

Глядя на нее, Степан чувствовал, что сейчас на него хлынет поток информации. Но ведь это же хорошо.

* * *

Альбина и Надя за ночь выжали из господина Рабинова все соки. А ему нужно было ехать в банк, собирать совещание. Он даже думал, что не доберется туда, загнется где-то на полпути. Но ничего, не помер, доехал, совещание провел. А к обеду Олег даже ощутил прилив настроения. Свежие соки в кровь хлынули, сердце застучало с удвоенной силой. Его потянуло домой, к своим милым девочкам.

Но появился субъект, который все испортил. Он пришел и попросился на прием, Рабинов хотел послать его к черту, но решил, что это будет выглядеть подозрительно. Человек из милиции как-никак. К тому же Олегу хотелось знать, как у них там продвигается работа.

Но капитана Кручу он принял холодно. Некогда ему отвлекаться на всякую ерунду. Мент просто обязан был это понять. Да тот в общем-то и не напирал.

— Олег Давидович, поймите меня правильно. Мы должны опросить всех, кто хоть как-то причастен к гибели Бродилова, — с виноватыми видом, тусклым голосом сказал капитан.

Рабинов снисходительно кивнул. Да я, дескать, все понимаю, но ничем помочь не могу. Если тебе, капитан, больше нечего сказать, то проваливай отсюда.

— У вас были трения с Бродиловым. Я просто обязан с вами поговорить.

— Я непричастен к гибели Бродилова, — отрезал Рабинов, давая понять, что разговор окончен.

— Только что вы сказали другое, — с кислым видом проговорил Круча.