В таком водовороте восемнадцатилетний юноша взял на себя ответственность и в 1789 году подал прошение на половину отцовского жалованья в капелле, чтобы содержать двух младших братьев, чтобы отец не прозябал в местной таверне. Когда Бетховен-старший умер всего три года спустя, Людвиг не упомянул об этом в своем дневнике.

Вполне понятно, что человек, остро чувствующий, вышел бы из такого детства с «багажом». У Бетховена всегда были проблемы с авторитетами, будь то благонамеренные учителя, такие как Франц Йозеф Гайдн (1732–1809), у которого Бетховен проучился год, а затем отзывался пренебрежительно, или принцы (см. 3); вряд ли эти качества помогали карьере в то время, когда покровительство аристократии всё еще было лучшим для композитора шансом регулярно получать талон на питание. Бетховен был бы ящиком Пандоры на кушетке любого современного психиатра, если бы только он мог слышать вопросы, что приводит нас к следующему.

Вы на пороге музыкального триумфа, но у вас пропадает слух

Вот тут Судьба чуть не отправила его в ранний нокаут. Бетховен в большом мире Вены 1790-х годов, начинающий создавать себе имя как пианист, способный на удивительные импровизации, хотя и немного бьющий по клавишам. На этом этапе он был популярен, играя в салонах богатых домов, а позже с успехом выступая на новомодном развлечении – публичных концертах. В число его учениц входили молодые венгерские графини; летом он пользовался гостеприимством дворян в их загородных поместьях, а издатели боролись за его произведения (к этому периоду относится пара его первых фортепианных концертов и ранняя камерная музыка). Деньги поступали исправно. Ему не было еще и тридцати, но он уже был боннским мальчиком, ставшим бонвиваном.

Уже в те ранние легкомысленные времена Бетховен заметил, что с его слухом что-то не так. К 1801 году его глухота стала настолько сильной, что затрудняла нормальное общение в обществе; разговоры на вечеринках были практически невозможны. Самая злая ирония заключалась в том, что утрата слуха совпала с осознанием самим Бетховеном стремительного развития своих способностей. Его депрессия была непреодолимой. В 1802 году, воспользовавшись последним лечебным отпуском в деревне под Веной, он написал длинное письмо двум своим братьям, которое мы теперь знаем как «Гейлигенштадтское завещание». Отчасти завещание, отчасти прощание с жизнью (хотя и отвергающее идею самоубийства), оно подробно описывает его отчаяние из-за болезни: «Надежда, которую я принес сюда, – о выздоровлении, хотя бы частичном, – должна покинуть меня навсегда. Как осенние листья падают и вянут, так и она иссохла для меня… »

Постоянный шум в ушах мучил Бетховена на протяжении последующих двенадцати лет. К 1815 году он практически оглох, и друзьям приходилось «беседовать» с ним, делая записи в разговорных тетрадях. Когда в 1824 году состоялась премьера Девятой симфонии, композитор не подозревал о восторженном приеме публики и вынужден был повернуться, чтобы принять аплодисменты.

Люди, которых вы считаете недостойными, в конце концов получают всё

В то время когда композиторы начинали работать без костылей аристократической щедрости, Бетховен одним из первых заявил, что сословная принадлежность должна быть подчинена таланту. Он был образцом зарождающегося романтического идеала художника-героя. Даже когда австрийский князь Карл Лихновский предлагал Бетховену поддержку и возможности для выступлений, композитор надменно напомнил своему благодетелю в письме 1806 года, что «…тем, кем являюсь я, я обязан самому себе. Князей существует, и будет существовать тысячи, Бетховен же только один».

Вы не имеете успеха у женщин

Слабослышащий представитель низших слоев общества не стал холостяком года Вены, в то время как конкуренцию составляли самые родовитые фамилии; кроме того, характер Бетховена не позволял жить с ним даже друзьям мужского пола. Несомненно, он отчаянно хотел найти себе спутницу жизни: его единственная опера «Фиделио» (1805) буквально воспевает супружескую любовь.

Но женщины, которых он хотел, не хотели его или были не в том положении, чтобы мочь его заполучить. По крайней мере, одна из них была уже замужем и, скорее всего, являлась адресатом знаменитого письма Бетховена к «Бессмертной возлюбленной» от 1812 года, найденного среди его бумаг после смерти. Это печальный переломный момент в жизни композитора, как и в жизни любого человека: момент, когда человек осознает или решает, что нет никакой вероятности полной взаимности. Неудивительно, что Бетховен погрузился в депрессию и практически ничего не писал в течение многих лет, прежде чем решил (как и в случае с глухотой), что искусство снова должно заполнить пустоту. В 1816 году он записал в своем дневнике: «Ты уже не можешь жить для себя, ты должен жить только для других, нет больше счастья для тебя нигде, кроме как в искусстве твоем. О господи, помоги мне одолеть самого себя».

Тот, кем вы восхищаетесь, вас подводит

Бетховен был большим поклонником Наполеона и сторонником кампании генерала за создание Французской республики. Когда в 1803 году он начал работу над Третьей симфонией, она носила название «Буонапарте». Это эпическое произведение стало самой длинной симфонией, написанной к тому времени. Оно разрушает множество музыкальных условностей, вырываясь из рамок, как мазки на многих картинах Ван Гога.

В мае 1804 года малорослый Наполеон уступил своим значительно более высоким устремлениям и провозгласил себя императором. Бетховен был взбешен этой новостью: его герой-освободитель превратился в очередного властолюбивого тирана. Он взял в руки партитуру новой симфонии и вычеркнул название «Бонапарт» с такой силой, что перо разорвало бумагу. В итоге она была опубликована как «Героическая» симфония и имела подзаголовок «Сочинена в честь памяти о великом человеке».

Ваш брат занимается любовью с сестрой жены своего квартиранта

Подозреваю, что в этой ситуации есть элемент главы 3. Если это не происходит с вами из-за бесчувственной капризности судьбы, то есть много причин для обиды, особенно если вам кажется, что это происходит с кем-то другим. В данном случае это превратило Бетховена в назойливого ханжу.

Узнав в 1812 году, что его младший брат-холостяк Иоганн развлекается в постели с легкодоступной женщиной, композитор поспешил в Линц, чтобы прекратить интрижку. Он нагрубил брату, который, предположительно, посоветовал ему не лезть не в свое дело. Затем Бетховен обратился к местному епископу, гражданским властям и, наконец, в полицейский участок с требованием выгнать женщину из города. Иоганн уладил дело, сделав любовницу своей женой. Уязвленный «выкрутасами» брата, Людвиг уехал в Вену. В это время он писал Восьмую симфонию, пожалуй, самую легкомысленную из всей серии.

Обслуживание в ресторане отвратительное

Что бы вы сделали, если бы в ресторане вам принесли не то блюдо? Приняли